О тюркский мой народ, ты
был самим собой -
ходил, куда хотел, не знал себе преград:
все взял, всего достиг, но в землях, где бывал,
чего ты для себя хорошего нашел?
Дешт-и-Кипчак - забытая страна
В чем состоит подвиг?
В поступке, на который решится не каждый - не
каждому же дано совершать подвиги. Научный
подвиг - это деяние ученого. Десятилетиями
скапливаются знания, которые растят того
единственного, кто дерзнет бросить вызов. И
докажет свою правоту. Пусть его не поймут
современники - поймут другие поколения.
Свой подвиг барон Владимир
Густавович Тизенгаузен совершил незаметно. Он
издал книгу "Сборник материалов, относящихся к
истории Золотой Орды", в ней осмыслен туманный
период истории: было ли татаро-монгольское иго? И
каким было оно?
"Отсутствие основательной,
возможно полной и критически обработанной
истории Золотой Орды, - писал в 1884 году
Тизенгаузен, - составляет один из самых важных и
чувствительных пробелов в нашем отечественном
бытописании".
Нельзя утверждать, что с тех пор
что-то изменилось, как, впрочем, нельзя и не
заметить, что до барона Тизенгаузена никто не
брался за столь громадный труд.
Дешт-и-Кипчак - страна в России
все-таки незнаемая. Будто ее и не было. Почему? По-моему,
праздный вопрос... Чему удивляться, если книгу
барона, изданную в XIX веке, одобренную цензурой, и
ту "репрессировали" в 1937 году. В
Государственной библиотеке остался нетронутым
лишь первый том, изданный в 1884 году, а второй том
переиздали в 1941 году. Переиздали, отредактировав
и сократив, а само издание уничтожили.
Страна Советов так боролась с
"пантюркизмом: книгу Тизенгаузена арестовали
за то, что в ней усмотрели тюркскую политику! Будь
жив автор, судьба его была бы печальна.
Но Тизенгаузен не был первым,
кто собрал воедино давно известное. В 30-х годах XIX
века Российская Академия наук объявила конкурс
на книгу о Золотой Орде. Безрезультатно - никто не
откликнулся. Объявили о немалом денежном призе.
Тоже безрезультатно: слишком трудное условие
выдвигал конкурс - "чтобы русские источники
были приняты во внимание во всем их объеме".
Выполнить это условие
невозможно!
Нельзя подвести что-то даже мало-мальски
убедительное под официальную точку зрения на
историю юга России, не погрешив против истины и
не поставив под сомнение свою научную честь.
Власть слишком далека от Истины! И не понимает
этого. Захват чужой страны - он и есть "за-хват",
как его ни приукрашивай и сколько ни утаивай.
В те времена российская научная
мысль (начиная, разумеется, с XVII века, с братьев
Лихудов) была откровенно прозападной, напрочь
лишенной собственного достоинства. Отсюда
подчеркнутое пренебрежение ко всему восточному,
азиатскому. И вместе с тем живой интерес общества
к своему прошлому. Все было, как сейчас.
...Наконец на столе у жюри
появилась единственная работа, ее автор Иосиф
фон Хаммер-Пургшталь. Немецкий ученый. Он даже не
скрывал, что пренебрег условием конкурса: не взял
русские источники не столько из-за слабого
знания языка, сколько из-за их несостоятельности.
Написал как раз по нерусским источникам -
арабским, европейским, китайским, персидским.
Но даже ссылки на более чем 400
исторических документов не убедили жюри
конкурса. Как и следовало ожидать, оно
забраковало уникальный труд.
Предложение изменить свою "ошибочную"
позицию гордый немец отверг с презрением. Через
четыре года его работа вышла в свет за границей.
Мало того, он, потребовав от жюри рецензии на свою
работу, опубликовал и их, сопроводив желчными
репликами, изобличающими ничтожество
рецензентов. Их имена были опозорены, а честь
российской исторической науки поставлена под
сомнение.
Однако книга Хаммера не вызвала
интереса в мире. Словно он говорил о чем-то
далеком и непонятном. Нашелся лишь один человек,
который прочитал ее от корки до корки и сделал
выводы. Это был Карл Маркс, человек, бредивший
коммунизмом. Ему нужны были "подопытные
кролики" - народ без корней, вернее, толпа,
которой можно руководить. И на которой можно
ставить бесчеловечные опыты.
На Западе, при его "жутком
капитализме", такой страны не нашлось,
коммунистические идеи там отторгались. Они - для
больного общества. Для России... Что случилось
десятилетия спустя, в 1917 году, рассказывать не
буду.
А тогда разразившийся скандал
кончился тем, что книга Хаммера попала в
цензурные списки, стала библиографической
редкостью, и интерес Российской Академии наук к
опасной "степной" теме заметно остыл.
Но время - лекарь. Забылся и
конфуз с Хаммером, который наградил русских
звонкой пощечиной. И коммунистической судьбой.
Мало-помалу и они приступили к изучению Великой
Степи, правда, работали под пристальным оком
цензора. Самостоятельность возбранялась.
Ввиду взрывоопасности темы разрешалось брать
эпизоды событий, не обобщая их. Лишь осколки
былого дозволяли трогать. Поэтому время от
времени появлялись статейки, короткие переводы,
научные монографии, но к воссозданию панорамы
Великой Степи российские ученые так и не
приступили. Подневольные люди. Цитировали и
робко спорили вокруг давних сочинений
зарубежных авторов, побывавших в Золотой Орде.
И еще усердно искали там
славянские следы. Это им всегда "удавалось"...
Впрочем, что взять с В. Н.
Татищева или Н. М. Карамзина, сочинивших первые
"истории" России? Какие претензии к С. М.
Соловьеву, В. О. Ключевскому или тому же Б. А.
Рыбакову? Все они - "ЦЕНЗУРНЫЕ" ИСТОРИКИ, им
выдавали заказ для их "научных" сочинений. А
от них требовали подобрать живописующие детали,
чтобы читатель начал рассуждать о мелочах и не
думал о главном - о Великой Степи, о ее единой
культуре, о ее едином народе.
"Архитекторы" истории
государства Российского тихо сидели в кабинетах
цензоров, их имена безвестны, но именно они
ставили ученым условия. Именно они заставляли
лгать. И те лгали, чтобы защитить диссертацию,
получить научное звание или должность.
Массовое невежество поощрялось
самой властью.
Только подневольностью русских
историков можно объяснить, что над их
сочинениями откровенно смеялись. Примеров масса.
Наиболее характерный - книга маркиза Астольфа де
Кюстина, который сам много знал о России и изучил
переведенный на французский язык труд господина
Карамзина. И кто только сделал сей перевод?
Настоящая медвежья услуга.
Французский исследователь
написал об "Истории государства Российского"
буквально следующее: "Если бы русские знали
все, что может внимательный читатель извлечь из
книги этого льстеца-историка, которого они так
прославляют, они должны были бы возненавидеть
его и умолять царя запретить чтение всех русских
историков с Карамзиным во главе, дабы прошлое
ради спокойствия деспота и счастия народа...
оставалось в благодетельном для них обоих мраке
забвения".
Прекрасный совет! "Если бы
знали..." А откуда узнать? Кругом железный
занавес.
Действительно, трудно читать
абракадабру, именуемую российской историей, где
ложь, невежество и лесть - все смешалось. Общество
медленно гниет "оттого, что поверило словам,
лишенным смысла", писал де Кюстин о России. Как
в воду смотрел этот француз...
И Карл Маркс тоже был умный
человек, сумел-таки найти то, что искал, - гниющее
общество.
В XX веке Россия стала страной,
"которую покидают с великой радостью и в
которую возвращаются с великой грустью".
Плохой страной для своего народа стала она.
О славяно-русах, из которых при
невыясненных обстоятельствах получилась часть
нынешних русских, я уже говорил. Но точно такой
бред написан и о степняках, степной России, где
проживали не менее мифические "татаро-монголы".
Оказывается, из них появилась другая часть
русских. Точнее - вся Россия, лежащая к югу от
Москвы-реки!
Настоящий абсурд. Но так
написано... так нас учили.
Откуда же взялись эти "татаро-монголы"?
Кто тот, в недобрый час придумавший их?
Эту нелепость составил в 1823 году
учитель гимназии П. А. Наумов. Так рассуждал он о
событиях XIII века: "Все историки между собой
согласны, что сии свирепые завоеватели были не
татары, а монголы", они "по мере приближения
их к пределам нашего отечества и к странам
западной Азии были усилены местными татарами, то
есть народами турецкого племени". И если два
народа объединились, то их надо называть "татаро-монголами".
Железная логика!
Его "логику" принял ученый
Петербург, она вошла в научный оборот. "Иго"
устраивало своей страшащей неопределенностью. А
главное - позволяло скрыть слово "кипчак",
запутать его в названиях и именах.
Тогда еще все прекрасно помнили,
что народа "татары" в XIII веке не было. "Ни
один из нынешних народов татарских не именует
себя татарами",- отмечал в XIX веке и сам
Карамзин, великий историк России. Помнили слово
"кипчак", его и сейчас не забыли.
Кто же такие татары?
Слово "татары" на Русь
пришло от кипчаков, а к ним - от китайцев. Так
издавна называли племена Центральной Азии,
обитавшие на границе Китая. Слову "татары"
придавался собирательный смысл, как "гуннам"
или "варварам". Татары подразделялись на
белых, черных и диких, иначе говоря, никто и
никогда не видел в них этнической общности. Это
была кличка.
После покорения Китая
Чингисханом слово "татары" у тюрков обрело
иной смысл, опять же собирательный. Его
приравнивали к слову "монголы". И опять не о
народе шла речь.
Чингисхан не был бы великим, не
произнеси он гениальные слова: "Люди разной
веры будут жить в мире. Мы вновь станем братьями".
Ни у одного правителя не родилась эта светлая
мысль, везде вера разделяла людей, ссорила их.
Тогда с уст великого правителя и
слетело слово "монгол".
Слово это, как установили
нынешние монголы, появилось чуть раньше
Чингисхана. Им называли иные роды восточных
тюрков - теле. Почему? К сожалению, подробности
здесь не ясны. Не исключено, что, назвав своих
подданных "монголами", Чингисхан хотел тем
самым отделить их от западных тюрков. От тех, с
которыми он враждовал. По-моему, это больше
похоже на правду.
В 1206 году он так и сказал: "Народ, который
связал себя со мной против всех; народ, который
вооружил мою мощную мысль своей великой силой...
Этот народ, чистый, как горный кристалл, я хочу,
чтобы назывался "кеке-монгол"". (То есть
"небесное счастье".)
Вот откуда слово "монгол".
Вот кто так назвал свой народ - Чингисхан. Имелись
в виду вовсе не те люди, что сегодня называются
монголами.
В воображении русских разницы
между татарами и монголами не было. Для них и те и
те - люди Востока. Русские называли всех
пришельцев с Востока "татарами". Это
неприязненное прозвище, что-то вроде "черномазый".
Судьба настоящих "татар"
трагична: сначала их потеснил отец Чингисхана,
Есугей-багатур; за это татары отравили его, но сын
достойно отомстил. В "Тайной истории монголов"
записаны слова Чингисхана: "Мы сокрушили
ненавистных врагов - татар, этих убийц дедов и
отцов наших, когда мы в справедливое возмездие за
их злодеяния поголовно истребили татарский
народ". Лишь единицы спаслись от страшной
мести Чингисхана.
Так что, видимо, нет оснований
говорить о каком-то союзе монголов и татар, как
это сделали российские историки, по крайней мере
некорректно настаивать на этом. Не было союза!
Даже теоретически. И тем не менее...
"Ошибка" была на руку, она
помогала скрыть происхождение "русских"
дворян. Поэтому ее и приняли.
С Петра слово "татары"
находит в России унизительный смысл. Им обзывают
всех "нерусских" кипчаков. Прежде кипчаков
называли "половцами", иногда - "куманами",
и никто не делил их на "народы" и "народики"...
Теперь начали. Заслуга Владимира Густавовича
Тизенгаузена в том и состояла, что он рискнул
прояснить известное всему миру недоразумение.
Осторожно, без комментариев
предложил факты. Голые факты, а они, как
выяснилось, рассказывают куда больше, чем иные
пухлые "научные" тома.
Летописные тексты у
Тизенгаузена следуют один за другим, дополняя
друг друга, - этим и отличается книга. Возможно,
автор не случайно придал ей монотонность,
которая утомляет. Обывателю книгу не одолеть... А
не так ли он запутывал цензуру?
Если же преодолеть это
неприятное препятствие, то книга открывает
удивительный мир степной страны, гостеприимство
ее народа, подмеченное иностранцами. Нет,
воистину ничто не проходит бесследно, а культура
великого народа тем более. Это и показано в книге.
Тизенгаузен привел отрывки из
старинных рукописей, которые чудом сохранились,
и - ожили давно минувшие дни! Зашумела Степь,
заволновалась, наполнилась запахом полыни. Даже
песни послышались в ней, особенно после
прочтения Ибн-Баттуты.
Собранные рукописи уникальны, в
их многоголосии сила книги.
Например, летопись Шафи
хранится в Парижской национальной библиотеке,
она в единственном экземпляре... У каждого автора
свой стиль, свои приемы в работе, Тизенгаузен
предпочел документ. Его книгу надо читать -
читать и думать. Иные страницы интересны тем, что
написаны путешественниками, они без фантазий. У
путешественника мир каждый день новый, а впереди
дорога. Только успевай записывай.
Первый том "Сборника
материалов..." сохранился таким, каким издал
его автор. Здесь собрано все, что "извлечено из
сочинений арабских". Многие страницы
испещрены изящной арабской вязью, рядом -
подстрочный перевод. Достоверность не вызывает
сомнений: работа выполнена с академической
педантичностью, сверить с оригиналом можно любое
слово.
"Во второй том сборника, - как
следует из предисловия, - войдут извлечения из
сочинений персидских, татарских и турецких
писателей". Однако что оставили там цензоры,
остается гадать. Том наполовину тоньше!..
Начинает Тизенгаузен с летописи
Ибн-ал-Асира, человека знающего; он расспрашивал
очевидцев, сам ездил по местам событий, прежде
чем приступил к рассказу "о вторжении татар в
страны мусульманские".
"Несколько лет я противился
сообщению этого события, - с истинно восточным
тактом начинает он безрадостный рассказ, - считая
его ужасным и чувствуя отвращение к изложению
его, я приступал к нему и опять отступал. Кому же
легко поведать миру о гибели мусульман да кому
приятно вспоминать об этом?" И следуют
описания нашествия в Среднюю Азию... Бедствие "шло,
как туча, которую гонит ветер".
Но не от Чингисхана исходил тот
ветер.
Султан Мухаммад, царствовавший
на пространстве от Персидского залива до границ
Индии и Дешт-и-Кипчака, слишком недостойно повел
себя. Он не понял, кто перед ним. Этот султан был
батраком, укравшим одежду хозяина. Чингисхан не
хотел воевать с мусульманами, он искал дружбы и
союза. Предлагал торговлю "на шелковой дороге".
В 1218 году отправил караван с дорогими товарами.
На караван напали слуги султана, купцов убили,
товары разграбили. Чингисхан через послов
потребовал объяснений... А батрак есть батрак,
даже в одежде султана. Он приказал убить послов,
заподозрив в них угрозу.
Ответ последовал
незамедлительно. Но прежде по древней тюркской
традиции Чингисхан поднялся на вершину горы и
обратился к Тенгри. Три дня и три ночи ждал он
ответа. Три дня и три ночи крошки хлеба и капли
воды не было на его губах, лишь ветер студил тело,
утоляя жажду.
Когда он спускался с горы, армия уже знала, что
делать. Завидев полководца, воины начали громко
скандировать: "Тенгри, Тенгри"... Воистину
вера очищает сознание. Это действительно так.
Под знамена полководца собралось 700 тысяч
всадников. Весь Алтай. Готовились сойтись две
великие силы. Таких сражений мир не видел и при
Аттиле. Алтай против всего мусульманского
Востока. Один на один.
Битва около реки Сырдарья
закончилась глубокой ночью. За день
самодовольный султан потерял половину войска. И
только тогда понял, что перед ним армия, над
которой распластал крылья ангел-хранитель.
Непобедимая армия!.. "Настал день гнева Господа",
- шептали друг другу мусульмане...
В 1221 году Чингисхан отправил на
запад отряд разведки. 25 тысяч всадников. Это был
фантастический поход. Его возглавляли хан Джебе
и его верный помощник Субутай (Судебей). В истории
человечества нет подобного примера. Отряд прошел
от Самарканда до Днепра - путь, сравнимый с
походом Александра Македонского. Однако
совершил куда больше, чем вся армия Македонского.
Разбив лезгин и покорив
Закавказье, Джебе повернул на Северный Кавказ,
где жили аланы. Те знали о неминуемой буре и
приготовились к ней, заключив союз с кипчаками.
Джебе ничего не смог сделать против этого войска
и запросил передышку...
Здесь прерву на полуслове Ибн-ал-Асира,
чтобы прояснить вопрос, которого уже касался.
На Арабском Востоке "татарами"
называли воинов Чингисхана. Но не "татаро-монголами",
как принято думать в России... В войске
византийцев тоже воевали наемники - кипчаки, но
никому же в голову не приходило византийцев
называть "греко-тюрками". Надо
уважать народы, их имена.
Равно как справедливо ли чистокровного тюрка
Чингисхана называть теперь "монголом"? Не
объясняя происхождения слова "монгол"? Он же
был синеглазым и рыжебородым. Да, он вел
монгольские войска, воевал под монгольским
флагом, да, его победы достались Монгольской (или
Алтайской?) империи. Ну и что? Отец и мать великого
человека были тюрки. Когда и как он, их сын,
превратился в "монгола"?
К слову, армию Наполеона вел
маршал Мюрат, кипчак по крови, но назвать
французов кипчаками, кроме меня, не додумался
никто. Но у меня был повод - я узнал, что ранняя
история Франции написана тюркскими рунами, о чем
и написал в книге.
Объяснение явной нелепицы с "татаро-монголами"
пытался найти и С. М. Соловьев, но ясности он,
кажется, не добился, хотя муть и поубавилась. "Нельзя
выкинуть из русской истории слово, которым
предки наши исключительно называли своих
поработителей; и древние, и настоящие русские
люди не знают монголов, а знают только татар".
Блестяще! Все правильно. Пусть
русские зовут своих поработителей, как хотят. Это
их личное дело. Но знать правду о монголах и
татарах обязаны и они. Хотя бы для того, чтобы не
переносить "ругательные" слова на тюркский
народ. И столь нелепым образом разжигать рознь
между двумя народами - тюркским и русским.
...Из повествования Ибн-ал-Асира
ясно видно: на Северном Кавказе впервые сошлись
на поле боя две разные армии, говорящие на одном
языке! О чем здесь спорить?
Один народ, но под разными знаменами.
Передышка, запрошенная "татарами",
закончилась неожиданно для алан. Их союзники
отказались воевать. "Мы и вы одного рода", -
сказали "татары". Так оно и было на самом
деле. Кавказцы им поверили и от братьев по крови
приняли подарки. Под заверения в дружбе они
повернули коней.
Едва только скрылись, как "татары"
напали на алан и легко выиграли бой. Потом
догнали в степи кипчаков, ударили им в спину. "Брали
вдвое больше того, что им принесли", - сообщает
арабский летописец.
Казалось бы, что предосудительного в том, что
кипчаки отказались от братоубийственной бойни?
Ну, обманули их... Перехитрили. Это же война!
Однако трагедию русские толкуют как
предательство кипчаков. Кого же они предали? Себя?
Профессор С. А. Плетнева в книге
"Половцы" так и пишет о "первом
предательстве" кипчаков. Серьезное обвинение
моему народу! Оно в духе сталинских
постановлений - дается без доказательств.
Но ни первого, ни второго
предательства не было, они придуманы, чтобы
лишний раз очернить Дешт-и-Кипчак и его народ.
Никто не удосужился даже проверить эти россказни...
Стоит отметить, что выражения типа "предательство",
"трусость", "вероломство" не из
научного лексикона. Это политические
определения. Именно они и предлагались когда-то
немцу Хаммеру, чтобы его работа выиграла конкурс
Российской Академии наук.
Как видим, научный скандал 1835
года забылся, но ничему не научил: обман
продолжается. В летописи Ибн-ал-Асира, на
которого для достоверности ссылается Плетнева,
нет и намека на "предательство" кипчаков.
Они показали себя доверчивыми простаками, но не
изменниками.
Следующую битву против "татар",
30 мая 1223 года, кипчаки вели вместе с русскими. Ибн-ал-Асир,
описывая ее, рассказал об излюбленном приеме
хана Джебе, который сначала отступал, а потом,
растянув силы соперника, быстро кончал его. Так
было и на этот раз. Бойня началась на Калке.
Маленький отряд разведки перебил огромную
русскую армию. Всю.
И в поражении на Калке,
оказывается, виноваты кипчаки. Они! И опять "предательство".
Удивительное постоянство. Даже Карамзин не
поскупился: "Малодушные Половцы не выдержали
удара Моголов: смешались, обратили тыл". Правда,
не ясно, какой тыл мог быть у растянувшейся на
десятки километров армии? Но простим великому
летописцу эту неточность.
В "малодушии" ли кипчаков
причина поражения? Если сам Карамзин пишет, что
два русских князя, два Мстислава - Киевский и
Черниговский - вообще не вступили в бой.
Испугались. Они трусливо отсиживались с
дружинами в укрытии в надежде на чудо, а третий
Мстислав, руководивший битвой, оказался
никчемным полководцем.
Упомянутая мной Плетнева от
карамзинского "малодушия" пошла еще дальше,
придумав кипчакам "бегство с поля боя"... Но
остановитесь же, господа! Разве степняки бежали?
Не в их традиции бегать с поля боя. Другой они
закваски.
Вот что писал о них англичанин
Дж. Флетчер: "Смерть до того презирают, что
охотнее соглашаются умереть, нежели уступить
неприятелю, и, будучи разбиты, грызут оружие, если
не могут уже сражаться или помочь себе". И вот
что этот автор пишет чуть далее: "Солдат
русский, если он начал уже раз отступать, то все
спасение свое полагает в скором бегстве".
Так кто убежал с Калки? Кто "обратил
тыл"?
Мстислав Галицкий! То видели
очевидцы: он удрал. Этот молодой человек,
объявивший себя русским предводителем, поддался
на простейший прием и растянул войско по степи.
Четырехкратное свое превосходство упустил,
простофиля.
И в гибели десятков тысяч воинов
после проигранной битвы тоже виноват Мстислав
Галицкий. Кто, как не он, перепуганный до смерти,
мчался с Калки, а переехав Днепр, "велел
истребить все суда, чтобы Татары не могли за ним
гнаться".
Так записано у Карамзина. И
добавить к его словам мне нечего.
Не с этого ли поражения началось
"татаро-монгольское иго" и исчезновение
кипчаков как народа?.. Вроде бы все говорит об
этом. Опустела Степь. Дым, разбой, смерть и победа
каких-то страшных "татар" заполнили ее. Но
нет. Как тут не вспомнить сочную иронию маркиза
де Кюстина: "В России тайна господствует всюду:
тайна административная, политическая,
социальная, скрытность нужная и ненужная,
молчание излишнее для обеспечения необходимого -
таковы неизбежные следствия природного
характера этих людей, укрепленного влиянием их
правительства".
Трудно, оказывается, вчерашнему
"татарину" быть русским, нужно жить в тайне,
с тайной и около тайны - всю жизнь что-то прятать,
утаивать и придумывать новые тайны, чтобы скрыть
старые. И все для того, чтобы никто не догадался,
не увидел вещи такими, каковы они есть на самом
деле.
Как фиксирует ничего не знавший
об этой русской традиции Ибн-ал-Асир, да воздаст
ему Аллах за его благородную правду, битва на
Калке имела нешуточное продолжение: оставшись
без убежавших русских, степняки не исчезли, не
дрогнули, а нашли момент и наголову разбили
монголов. Лишь горсть уцелела от их отряда...
Странно, не правда ли? "Малодушные",
"трусливые", "убегающие с поля боя"
кипчаки - и вдруг победители непобедимых
монголов... А бедные русские об этом не знали?
Или знали, но держали в тайне?..
Факты явно не увязываются с официальной версией.
Теперь понятно, почему француз
де Кюстин предлагал "запретить чтение всех
русских историков с Карамзиным во главе".
Действительно, лучше оставаться в неведении, чем
жить с ложью, обряженной в одежды правды.
Издевательски звучат слова
самого Карамзина: "История есть священная
книга народов, зеркало их бытия и деятельности,
скрижаль их откровений и правил, завет предков
потомкам".
А была ли у нас такая? Могут ли
"История государства Российского" или "Краткий
курс истории ВКП (б)" быть "зеркалом бытия и
деятельности народа"? Где она, эта русская "скрижаль
откровений и правил"? Нет ее. И никогда не было.
А не отсюда ли, от стараний
сочинителей, народы России вместо завета предков
получили фальшивку, названную "историей"?!
С ней и живут, всегда готовые для новых
экспериментов над ними.
На чистоте душ степняков играли
часто. Им лгали, а они верили. Доверчивые. Греки,
потом римляне уводили их от священных очагов
Алтая. Уводили от степной культуры. От Бога,
наконец... Придуманы тысячи приемов обмана.
Папские ордена веками работали на это.
В XIII веке Чингисхан, тюрк, тенгрианин, решил
собрать народ воедино. Его "Яса" звала
именно к этому. Вот почему кипчаки поначалу и не
смотрели на "монголов" как на врагов. Вот
почему они так легко отказывались воевать против
"татар".
Мечта Чингисхана была
благородной.
"Яса" призывала хана идти
вперед так далеко, пока не встретишь последнего
тюрка и не вернешь его к культуре предков. Чужих
земель Чингисхан не желал. Только тюркские. Он
возвращал народу Тенгри, возвращал всю забытую
культуру. Тюрков делал тюрками. Его святое дело
не было "диким вторжением".
К сожалению, не все соплеменники
поняли замысел. Зависть, злоба мешала им
посмотреть новыми глазами на мир, их окружавший.
Разве не показательно, что под знамена
Чингисхана прибыл даже отряд из Англии. Туда
Великое переселение народов занесло иные
тюркские роды...
После гибели отряда разведки "монголы" не
стали врагами европейских кипчаков. Калка не
разделила народ. Оставалась настороженность, но
не вражда. Чингисхан никогда не стремился к войне
со степняками. Знал, что даже самая блестящая его
победа будет сокрушительным поражением для
народа в целом. Он был против братоубийства.
Вмешался случай, как это часто
бывало в истории народов.
Однажды Мангуш, сын хана Котяна,
охотился в степи. В чистом поле ему встретился
хан Аккубуль, давний соперник их рода. Им бы
разъехаться!.. Вся История повернулась бы иначе.
Но они не разъехались, сошлись.
Словом, в поединке Аккубуль убил юношу. Едва
только печальная весть долетела до Днепра, до
владений хана Котяна, как он собрал войско свое
Запорожское и пошел на Дон, во владения хана
Аккубуля. Вдоволь погуляли там запорожцы.
Раненый Аккубуль еле спасся и,
не найдя сил для ответного удара, отправил брата
своего, Ансара, к "монголам" за помощью. Тот и
привел их на Дон.
Не вторжение, а ПРИГЛАШЕНИЕ в 1228
году (через пять лет после Калки!) было роковым.
Птенцы из гнезда Чингисхана припомнили кое-что
рассорившимся кипчакам, они не пощадили и самого
Аккубуля. Собирать войско было уже поздно:
западные каганаты рухнули.
И вскоре из цветущей страны они превратились в
провинцию Монгольской империи. Хан Батый
оказался очень слабым и безвольным правителем.
Рыхлый увалень, достойный осуждения. Он
предавался мирским страстям, любил поспать. Над
ним смеялись, его не уважали в первую очередь
аристократы из ближайшего окружения. Хан был
прямой противоположностью деду, Чингисхану -
великому труженику.
А слабость коварна, особенно
если она распоряжается властью. Батый начал
уничтожать ненавистных ему аристократов. Начал
охоту на сильных и красивых людей, их убивали
только за то, что они лучше, умнее. И в этом была
очередная нелепость в истории степного народа...
Ключи от своих кандалов они всегда носили в
собственных карманах.
Сами разрушали себя. Никто им не
помогал.
Аристократы, не выдержав травли,
ушли, вместе с ними из Степи ушли знания, мораль,
опыт. Вся духовная жизнь степного народа
оказалась надломленной. Вот когда прилепилась
эта кличка "поганый татарин", вот когда они
потеряли доброе имя "кипчак" - когда пошли в
услужение к слабости... Как собака тянется к руке
хозяина, так и европейские степняки потянулись
сначала к монголам, потом начали лизать руки
русским.
Конечно, монголы были сильны, за
ними был Китай с его техническими новинками -
порохом, зажигательными снарядами, стенобитными
машинами. Но русские-то... И не нашлось среди
кипчаков ни одного достойного, который подумал
бы о судьбе народа, о чести страны - что будет,
если все превратятся в прислужников? Как назовут
Дешт-и-Кипчак? Страной рабов?
С болью в сердце говорю большое
спасибо историкам за то, что они стерли с
географических карт имя Великой Степи и
вычеркнули ее из Истории, они правы, все-таки
меньше позора нам, потомкам Аттилы. А так - куда
делись кипчаки? Исчезли. И все. Пойди найди, где
они? Нету.
События, связанные с монголами,
происходили южнее русских земель. Об этом
говорят и географические карты, и персидский
автор XIII века Джувайни. Мимо его книги "История
завоевания мира", конечно, не прошел барон
Тизенгаузен.
В рассказе Джувайни звучит
восхищение отважными кипчакскими "неудачниками",
которым судьба уготовила тяжелое испытание, и
они поначалу достойно держались, вызывая
восхищение иранцев... Не оказался скупым на слова
в адрес кипчаков и автор китайского сочинения
"История первых четырех ханов из рода
Чингисхана".
Лишь "москали" не находили
пусть не добрые, а хотя бы правдивые слова в адрес
южного соседа. В России те трагические события в
Великой Степи получили совсем иную окраску - "захватом
южнорусских степей" называли их! Вот так.
С какого же года принадлежала
Великая Степь русским? В какой войне они
завоевали ее? И кто такие были тогда русские?
Да, Батый воевал в Степи. Но он не брал чужие земли.
Это запрещала "Яса". В 1237 году хан приобщил к
"Ясе Чингисхана" рязанских и других
кипчаков. Но кипчаков, а не русских. В 1240 году
город Киев, не принявший "Ясу", узнал, какова
плата за неподчинение и предательство. Потом
были Буда и Пешт, Прага, Краков, Пожега и другие
города, где обитали кипчаки, забывшие Родину -
Алтай. И их заставили вспомнить.
Кровавые ужасы в описании тех
событий появились позже, когда политики,
пользуясь своей властью и положением в Москве,
стали придумывать о "монголах" страшные
истории. Чего только не приписали им... потому что
у страха глаза велики.
И будто невдомек им было, что
Батый отвоевывал свое. Тюркское. Вот почему в 1238
году, по дороге на Новгород, он без боя повернул
назад. Никого не тронул. И разумеется, не
испугался. Просто увидел - на новгородской земле
нет тюрков. Значит, то - чужая земля. И ему там
делать нечего. Ее обложили данью и ушли.
За Москвой-рекой в XIII веке
кончался тюркский мир. Река с 372 года была
пограничной между Суздальским княжеством и Дешт-и-Кипчаком.
Между финно-уграми и кипчаками.
Русские "татары" появились здесь в середине
XIII века, при Батые. Они - беглая тюркская
аристократия, ее преследовал потомок Чингисхана.
И не ее он обложил данью.
"Обложить данью" в то время
означало "заключить союз". Дань - это именно
договор, союз. А вовсе не кабала, как принято
думать. "Яса Чингисхана" защищала любой
город, любую страну, она даже освобождала их
духовенство от податей в обмен на молитву Богу
Небесному. И за признание хана и его семьи. Все.
Ничего иного при Батые не было... Вот дань,
которую платила Русь Золотой Орде, - молитва
Богу Небесному.
По тому же договору монголы
обязаны были защищать Русь от врагов. Правда, за
это требовалось платить. За платой раз в год
приходили они. А собирали ее мастерски! Не сами, а
доверили это постыдное дело новым "русским",
обосновавшимся в городишке Москов. Редко
передоверяя сбор дани тверским или иным князьям.
Так что все ужасы, которыми
очень богата российская история, в ту пору
исходили не от "монголов" и не от мифических
"татар", которых не было в природе, а от новых
русских. От Москвы, по заказу которой написана
история государства Российского.
Видимо, не случайно называли это
княжество Московия, а его жителей - московитами,
что дословно переводится с тюркского как "московский
сбор". Сборщики же! Они и рождали легенды.
Примеров масса. Это - Александр Невский, Дмитрий
Донской, другие славные "полководцы".
Обсуждать их - все равно что спорить о платье
голого короля.
А вопрос, согласитесь,
интересный: было ли Куликово поле? Была ли
Невская битва? Кто-то говорит "да", факты -
"нет".
Тогда Московия являла собой
даже не крепость. Западной заставой ей служил
Дзвин (нынешний Звенигород), северной - Дмитров, а
восточной - Измайлово. Ни армии, ни торговли не
было. Сборщикам дани полагался отряд охраны, ее
выделял хан. Других военных людей на Руси быть не
могло... Она провожала свою молодежь на службу в
ордынскую армию.
О каких же полководцах речь?
Дмитрий Донской не видел Дона, а Александр
Невский лишь издали видел Неву.
...Легенда о Куликовом поле,
например, сложилась в XVIII веке, то было время
разгула "немецкой" науки, которую
благословил Петр I. С позволения царя немцы
переписывали историю, чернили Великую Степь и
тюркский народ. Лжи не стеснялись, придумывая в
угоду Западу славянскую Россию, о
которой Москва прежде не знала и не слышала.
Иностранцы как бы открывали
Москве глаза на ее историю. На деле же они
переиначивали западного историка Кранца,
который в XV веке написал книгу о Великой Степи,
ссылаясь на Линденблатову рукописную Немецкую
Хронику. В его "Вандалии" упоминалась битва
русских и ордынцев осенью 1380 года на Синей Воде.
Победили русские, они увели много скота.
Степняки с помощью литовцев отбили свои стада.
Вот, собственно, и все.
Но этот эпизод
дал начало легенде о Куликовом поле. О монахах с
языческими именами и о многом другом -
фантастическом.
Никого не смутило, что события
происходили на Синей Воде, на притоке Южного Буга.
А это Украина. Что за русских воевала Белая Русь!
Она враждовала и с Ордой, и с литовцами. У нее было
войско... Немцы прекрасно знали об этом.
Вот почему на Куликовом поле и
нет следов битвы, как их ни искали московские
историки. Нет и итогов "победы". Абсолютно
ничего не изменилось тогда в Московии. Потому что
ничего и не было.
Зато Великая Степь осталась на
века оболганной, униженной. Чего и хотели
сочинители...
В XIV веке появилось слово "москаль",
им данники называли "сборщиков". "Вишь,
как намоскалился, с живого сапоги снимает", -
говорили на Руси.
"Москаль" - это не москвич.
Москалем мог стать любой, кто служил, кто рабски
выполнял приказы Кремля, получая садистское
наслаждение. Жестокий, бесчувственный, бездумный
угнетатель, представитель "среднего уровня
власти" - вот кто он, москаль. И - почти
бесплатный страж власти.
В москали, точнее, в московскую
бюрократию, привлекали не заработки -
возможности. Личная власть. Они сами добывали
себе пропитание, воруя, собирая взятки.
Москальство - это явление политической жизни,
особенность государственной машины.
Оно пережило всех и вся, ибо оно
наднационально, внеполитично. И тем вечно!
При каждой смене правителей
москальство торжественно присягало не
покушаться на жизнь царя, "иного никого на
Московское государство не хотеть видеть", не
сноситься, не изменять, пресекать, доносить... И
многое иное, остораживающее, включал вековой
ритуал, застывший в его формулярах.
Он ведет свое оформившееся
начало, видимо, с 1598 года, с присяги Борису
Годунову. При "тишайшем" царе Алексее
Михайловиче москальство достигло зенита, а при
Петре - отшлифованного совершенства, которое
никогда не менялось: служивый люд сменялся, а его
привычки - нет.
Русского бюрократа никто не
учил делу дурному или скверному, до всего он
доходил сам, демонстрируя блестящие примеры
самоорганизации. Любое благородное начинание
исказит так, что добро станет злом, но злом,
приносящим выгоду москалю. И в этом вечность
москальства. Оно неискоренимо.
Профессия, притом
наследственная, по производству указов и
повелений, которые, как волны в море, достигают
далеких уголков страны и накрывают их рукой
Кремля.
Особенно преуспела Москва при князе Иване,
прозванном Колитой (по-тюркски "кол" - "рука",
"ити" - "собирать", получилось "собирушка");
он получил от ордынского хана ярлык - грамоту,
дающую право на сбор дани с Руси. Вот когда "Москва
строилась" - не сразу. Но строилась, становясь
такой, какая есть.
Не торговлей, не войнами
возвышалась она, а смиренностью перед Ордой и
страшной жестокостью к своим "соплеменникам".
В этой службе искало себя и крепло российское
дворянство.
Только часть собранного добра
передавали Орде. Что-то причиталось за работу,
что-то просто уворовывалось, а что-то бралось
сверх меры. Сдавали дань москали так. В
назначенный день московский князь встречал
посланца Великого хана - царя всея Руси!
- приезжавшего за пожалованиями.
Вот что писали об этом
иностранцы: "Русский князь, стоя подле ханской
лошади (на которой тот сидел), должен был кормить
ее овсом из собственной шапки, что происходило в
самом Кремле Московском". Вырастали и умирали
поколения московских князей с шапкой в руке...
Отсюда - "тяжела ты, шапка Мономаха"... Так и
росла Москва, прирастая землями вконец
разоренных ею соседей.
В начале XIV века в отношениях
Руси и Орды случилось важное событие: хан
потребовал, чтобы пожалования платили ему
серебром. Но серебра не было, его не добывали.
Пришлось изыскивать за границей. Так Орда
приобщила Москву к международной торговле, о
которой та и не ведала. Тогда и появилась сказка о
Садко, имя которого идет от тюркского "продай".
В столице Золотой Орды, Сарае-Верке,
русским позволили основать колонию, чтобы они
вели торги с Крымом и Ираном. На Руси зародился
новый класс - купечество, робко постигавшее тайны
своего ремесла... Все купеческое дело на Руси от
тюркского корня! И в прямом, и в переносном смысле.
Например, "казна" - прямое
заимствование, деньги и таможня происходят от
слова "тамга", обозначающего казенную
печать, ставившуюся на товарах в знак уплаты
пошлины. Товар - означает "скот" или "имущество".
Товарищ - "деловой партнер", "помощник".
Пай, чемодан, сундук, торба... и десяток других. То
же скажу о транспорте и связи: ямщик, ям (почта),
телега, бричка, избушка, тарантас... Даже слово "книга"
- и оно заимствовано в пору, когда Московская Русь,
сняв лапти, вышла из дремучих лесов на простор
международных отношений. И занялась новыми для
себя ремеслами.
Вот что получила Россия от "татаро-монгольского
ига"... Отсюда все ее успехи: из захолустья она
стала административным центром Монгольской
империи.
Отсюда и другое - обилие черных
красок, которые не жалеют в Москве, рассказывая о
тех "ужасных" веках.
Город строился по образцу Орды и
с ее участием. Тогда и зародился аппарат
управления (московская бюрократия) - москальство,
которое навсегда определило лицо города, сложило
его традиции и привычки. Город задумывался для
сбора дани, для подавления соседних народов -
город-жандарм. Таким он и был в Истории.
Москве, чтобы управлять,
подавлять, собирать, запрещать, с каждым годом
требовались новые люди, новые чиновники. Бояре, с
их мягкотелостью, необразованностью и
замкнутостью, не годились к службе, они (венеды)
отходили в обществе на задний план. Их место при
дворе все смелее занимали дворяне - люди служивые,
знающие, верткие.
Их-то и начали переманивать из
Орды. Служба, усердие ценились в московских
кругах куда выше, чем национально-сословная
принадлежность... "История России - это история
ее дворянства" - так скажут о той поре историки.
Москву быстро заселяли кипчаки,
иных приглашали, а иные сами шли на службу. Русь
вновь пополнилась степным народом. Кстати, от "диких
кочевников" взяли русские крестьяне слова:
амбар, овин ("эвин" по-тюркски - "зерно"),
ток (от "токы" - "бить", "ударять").
Даже исконно русское "щи да каша - пища наша"
пришло от степняков: "щи" - от тюркского "ачи"
(кислый), "каша" (то, что едят ложкой) - от "кашык"
(ложка).
Тюркский язык нашел широкое
применение. Двуязычным Кремль был не один век.
"Хитрый этот человек, - писал об Иване IV М.
Литвин (в трактате "О нравах татар, литовцев и
московитян"), - назначал награду
возвращающимся перебежчикам, даже пустым и
бесполезным: рабу - свободу, простолюдину -
дворянство, должнику - прощение долгов, злодею -
отпущение вины". Лишь бы служили они Руси.
А кипчакский народ лишался и
лишался тогда своей элиты. Как зелень с осенних
листьев, незаметно уходила она. И становилась
Золотая Орда золотой с маленькой буквы.
Вместе со степняками переезжали в Москву и
кипчакские традиции. Тюркская архитектура
прочно утвердилась здесь, у славян не было своего
архитектурного стиля, они не строили городов.
Китай-город тому лучшее подтверждение. А были еще
Таганка, Ордынка, Балчуг, Кадаши, Полянка, Арбат,
Хива, Толмачи и т. д.
Что долго говорить, сам
Московский Кремль выполнен в шатровом (чисто
тюркском!) стиле, как, например, кремль в Казани
или других городах Дешт-и-Кипчака... Не
удивительно. Переселенцы, по традиции всех
колонистов мира, несли с собой на новые места
имена покидаемых жилищ, их внешний вид.
Отсюда обилие тюркского,
которое уже никто и не замечает. Сроднились.
Принимают за свое, московское. И это нормально.
"Так, почти незаметно, - пишет профессор Пайпс, -
Москва переняла многие монгольские институты...
русские, естественно, склонны были заимствовать
у монголов вещи, которых у них самих не было, то
есть налоговые ведомства, связь, средства
подавления".
Средствами принуждения были
тюрьма, кандалы, кабала и другие. И эти слова
пришли в русский язык из Золотой Орды. Ими
назвали "инструменты" московской власти.
Иначе как бы она работала?
С учетом положения Москвы как
тайного и явного агента Орды на Руси иначе
читается вся русская история: к событиям
возвращается логика. Наконец-то. Например, почему
Ивана Грозного тянуло к Казанскому ханству?
Почему он завоевывал земли, никакого отношения к
Руси не имевшие? Или почему задушил митрополита?
Присвоил себе звание "царь"? Многое
становится на места свои. Туман поднимается над
Россией.
Да потому, что после ослабления
Орды, которую сами русские и истощили, московские
князья стали смотреть на себя как на наследников
Великого хана! Иван IV не называл себя
наследником византийского императора, а вот
новым ханом видел. Казань и Астрахань он считал
своей вотчиной. Поэтому и тянули они его!
...Чиновник Посольского приказа
Григорий Котошихин, который бежал в Швецию,
оставил интересные сведения о Московском
государстве той поры, о нравах двора. Тогда Иван IV
назвался царем, то есть человеком, принявшим
корону Великого хана. (Прежде этот титул носил
только хан).
Иные русские (Чаадаевы и другие)
в XVI веке прямо связывали свое происхождение с
"белой костью" (тюркское название
благородного рода), бахвалились родством с
Чингисханом. Даже так Москва подчеркивала свое
превосходство на "всея Руси"... Запад умело
руководил ее действиями, призвав князя
московского добыть царский титул, греки помогали
ему.
А величие выказывалось, разумеется, не на словах.
Как отмечал Котошихин, до начала его службы
дьяков на Руси было около ста, а подьячих тысяча,
а в конце века канцелярская армия уже достигла 4657
человек. Большая ее часть в Москве.
Это они поднимали волны, которые
несли указы и повеления на всю Русь.
Москва полностью повторяла
Сарай-Берке - столицу Орды. Даже архитектурой. В
ней тоже сделали лучевую планировку: каждая
улица начиналась от Кремля и дотягивалась до
самой крайней, захудалой постройки, не упуская из
вида ни большого, ни малого. Улицы уходили из
города, становясь дорогами, связывающими столицу
с окраинами. Взгляду, брошенному из Кремля, ничто
не препятствовало. Полянка и Ордынка были самыми
наезженными улицами, они вели в Орду.
Бюрократическая паутина
надежно опутала город и всю страну.
Ясно, такую паутину сразу не сплести - в XIV веке
"пауки" начали свою работу. И ни на день не
оставляли ее. Приказные избы к XVI веку уже были,
самые разные, порой заведомо временные. Например,
Поместный приказ, который раздавал земли
дворянам, отличившимся в Смутное время. Или -
Панский и Казачий приказы, которые принимали и
обустраивали иностранцев, опять же после
Смутного времени.
Москве было важно как-то, пусть
временно, но пронизать Русь "рычагами
управления и принуждения". Чтобы народ боялся
и уважал бумажку с печатью и подписью. Чтобы
чиновник стоял выше любого в обществе. Чтобы
каждого человека можно было замарать оговором.
Иностранцы, попав в Москву,
отмечали ее громадность и беспробудное пьянство.
А еще они отмечали ложь, обман и надувательство,
которые процветали в обществе. У гостей
складывалось впечатление, что все люди здесь с
двойной моралью: говорят одно, делают другое... Не
отсюда ли выражение "правда московская", то
есть заведомая ложь, обман?
Очень показательны записки
Поссевино, посла папы римского, к Ивану IV. Царь
был убежден, писал посланник, что он - наследник
Монгольской империи... С этой мыслью он жил и
действовал. До царя Алексея Михайловича,
смотревшего в рот Западу (то есть почти сто лет),
Москва находила себя в числе наследников Орды.
Выходит, и Смутное время не было смутным - "наследники"
делили чужое наследство!
Тогда укрепилась в обществе эта
унизительная кличка - "татары". Появились
"татары" волжские, сибирские, крымские,
рязанские, донские, белгородские, кавказские...
всякие.
Все "чужие" степняки попали
в "татары", чтобы не мешали Москве в споре за
наследство.
А дворяне, объявившие прежде
себя "славянами", теперь с той же легкостью
становились "белыми монголами", их
ближайшими родственниками, а значит, и законными
наследниками. И это им опять "удалось".
Чудеса.
Особенно старались они при
Семионе Бекбулатовиче, тогда свои русские корни
скрывал даже Иван IV. Федор вновь становился
Булатом, Петр - Ахматом, Матвей - Муратом. Как
память о тех безумных днях на Руси остались
фамилии.
Дружно переписывали имена, и в который раз Русь
меняла национальность.
Чтобы убедиться в сказанном,
обратимся к родословным книгам российского
дворянства. Например, к "Общему Гербовнику
Дворянских Родов Всероссийской империи",
начатому в 1797 году, или к "Истории родов
русского дворянства", или к "Русской
родословной книге". Но лучше всего полистать
работу Н. А. Баскакова "Русские фамилии
тюркского происхождения".
Исторические романы блекнут
перед этими книгами. Дворяне Ермоловы, например,
откуда вышел блестящий генерал Алексей Петрович
Ермолов, герой Кавказской войны, свою
родословную начинают так: "Предок этого рода
Арслан-Мурза-Ермола, а по крещению названный
Иоанном, как показано в представленной
родословной, в 1506 году выехал к Великому князю
Василию Ивановичу из Золотой Орды..."
Действительно, сказочно
обогатилась Русь за счет кипчакского народа,
таланты текли рекой. Князья Куракины на Руси
появились при Иване III, род сей идет от Ондрея
Курака, который был отпрыском ордынского хана
Булгака, признанного родоначальника
великорусских князей Куракиных и Голицыных, а
также дворянской фамилии Булгаковых.
Дворяне Дашковы - тоже выходцы
из Орды. И Сабуровы, Мансуровы, Тарбеевы, Годуновы
(от мурзы Чета, прибывшего в 1330 году), Глинские (от
Мамая), Колокольцевы, Талызины (от мурзы Кучюка
Тагалдызина)... О каждом дворянском роде
желателен отдельный разговор - много, очень много
сделали они для России. Об адмирале Ушакове,
например, слышал каждый российский патриот, а о
том, что он кипчак, знают лишь единицы. От
ордынского князя Редега идет этот род.
Князья Черкасские происходят от
ханского рода Инала. "В знак подданства, -
записано в их родословной, - отправил к государю
сына своего Салтмана и дщерь княжну Марию,
которая потом была в супружестве за царем
Иоанном Васильевичем, а Салтман по крещению
назван Михаилом...".
Юшковы, Суворовы, Апраксины (от
Салахмира), Давыдовы, Юсуповы, Аракчеевы,
Голенищевы-Кутузовы, Бибиковы, Чириковы...
Чириковы, например, вышли из очень знатного рода -
от хана Берке, брата Батыя. Поливановы, Кочубеи,
Козаковы...
Копыловы, Аксаковы (аксак -
значит "хромой"), Мусины-Пушкины, Огарковы (первым
из Золотой Орды пришел в 1397 году Лев Огар, "мужчина
роста великого и воин храбрый"). Барановы... В их
родословной записано так: "Предок рода
Барановых мурза Ждан, по прозвищу Баран, а по
крещению названный Даниилом, приехал в 1430 году из
Крыма".
Карауловы, Огаревы, Ахматовы,
Бакаевы, Гогель, Бердяевы, Тургеневы... "Предок
рода Тургеневых мурза Лев Турген, а по крещению
названный Иоанном, выехал к Великому князю
Василию Иоанновичу из Золотой Орды..." Этот род
был очень знатный, как и род Огаревых (их русский
родоначальник - "мурза честным именем
Кутламамет, по прозвищу Огарь").
Карамзины (от Кара-мурзы, крымца),
Алмазовы (от Алмазы, по крещению названного
Ерофеем, приехал в 1638 году), Урусовы, Тухачевские (их
родоначальником в России был Индрис, выходец из
Золотой Орды), Кожевниковы (идут от мурзы Кожая, с
1509 года на Руси), Быковы, Иевлевы, Кобяковы, Шубины,
Танеевы, Шуклины, Тимирязевы (был такой Ибрагим
Тимирязев, приехавший на Русь в 1408 году из
Золотой Орды).
Чаадаевы, Таракановы... Список
долгий. Три сотни дворянских фамилий! Целая книга.
Им, так называемым "русским", посвящена она.
О простолюдинах не писали... А этих тысячи.
Головокружительные перепады! Это и есть история
России.
Очень точны наблюдения Юрия
Тынянова в "Ганнибалах", где он рассказывает
о потомках хана Радши, известных на Руси под
фамилией Пушкины. Оказывается, тогда не только
кипчаки становились "славянами", но и
европейцы. Например, немец Гундрет-Маркт стал
Марковым, Пагенкампф - Поганковым, чех Гаррах -
Гороховым, итальянец Баско - Басковым, датчанин
Кос фон Дален - обыкновенным русским
Козодавлевым.
"Туманное великорусское
дворянское государство принимало и изгоняло
людей, - пишет Тынянов, - рылось в бумагах,
шелестело грамотами, верными и поддельными,
блюло местничество, шарило в постелях. Потому что
нужна была родословная, а в родословной самое
легкое - первые страницы, потом идет труднее".
Первые страницы - те, что
бесспорные, - у всех читались по-тюркски.
В XVIII веке - всего-то два века
назад! - жители Тамбовской, Тульской, Орловской,
Рязанской, Саратовской и других ныне "русских"
областей назывались "татарами". Были
донские, белгородские, рязанские и другие "татары".
Куда же делись те кипчаки? И
откуда взялись эти славяне? Ни в одной книге я не
нашел ответа. Зато нашел другое - старинные
кладбища в той же Рязани, Орле или Туле до сих пор
называются "татарскими"... Вот где
похоронена совесть России!
"Славянизация" Степи
велась ухищренно, не всегда и заметно. По-иезуитски.
Например, в XIX веке пришельцы
начали распахивать чернозем в своих новых
губерниях. Степняки лишились пастбищ, нарушился
их уклад жизни. Земля из общинной перешла в
частную собственность - к русским.
Степной народ, веками живший
животноводством, потерялся. Мясо, которым была
богата Степь и которое определяло национальную
кухню тюрков, год от года превращалось в редкость.
Стада и отары шли под нож, их негде было пасти...
Китайцы и византийцы выделяли тюрков из числа
других народов уже за то, что те пьют кислое
молоко и едят много вареного мяса. Таковы запросы
нашей физиологии, которой для здоровья
необходимы айран, йогурт, сыр, шурпа и лишь потом
каша.
И это учла Москва, превращая
кипчакские пастбища в свои пашни, а Россию - в
поставщика сельскохозяйственного сырья для
Западной Европы. Колонизаторы били по здоровью
народа. Уничтожали его самобытность.
Распахивая земли Великой Степи, без лишних слов
уничтожали и ее древние памятники - курганы,
кладбища, каменные статуи, остатки поселений.
Опять же не сразу, не вдруг. Однако настало время,
когда их не осталось - исчезли бесследно. И уже
ничто не говорит о степном народе. Исчез вместе с
памятниками!
В городе Орле на месте
старинного кладбища построен завод. Кто докажет
теперь, что там было кладбище?
Молва пока жива, но молва - не
доказательство.
Жемчужиной в книге В. Г.
Тизенгаузена сияет произведение, старательно
выписанное Ибн-Баттутой, которого европейцы
назвали "аравийским Марко Поло". Этот
стоглазый араб, тонкий знаток души народов,
искусный наблюдатель жизни, в 1335 году
путешествовал по Золотой Орде и оставил "Подарок
наблюдателям по части стран и чудес путешествий".
Блестящая книга!
Если Марко Поло в 1298 году
познакомил Европу со степным Востоком, то Ибн-Баттута
сделал это для арабских стран. Эти два великих
свидетеля поведали лишь то, что видели. Ни о какой
политике, пристрастии и неискренности они не
помышляли. Обычаи, обряды, быт - ничто не
ускользнуло от их пытливых взоров.
Ибн-Баттута написал так: "Местность
эта, в которой мы остановились, принадлежит к
степи, известной под именем Дешт-и-Кипчак".
Великодушный араб сохранил имя страны, которой
по русским "историям" никогда не было. "Дешт-и-Кипчак
- страна, которая простиралась в длину на восемь
месяцев пути, а в ширину на шесть месяцев. Аллаху
это лучше известно!"
Да воздаст Всевышний ему по его
заслугам. Стоглазый араб увидел: никакого Дикого
поля к югу от Москвы не было. А была страна, над
историей которой просто сгустился туман.
Все осталось. Но в тумане.
Первым заигрывать с кипчаками
начал московский князь Иван Грозный. Вот был
хитрый лис. В 1570 году он стал приплачивать
атаману донских кипчаков, Сарык-Азману, за то,
чтобы тот грабил польские и ногайские караваны,
следующие через Степь. Дальше - больше. Донцов
нанимали для военных походов. Вскоре Москва
получила наемное войско - стрельцов. По-тюркски
говорило это войско, с Дона были его удальцы.
Приручали донских кипчаков
кнутом и пряником. Пряники раздавали через Сарык-Азмана
и других атаманов, а кнут - через ногайских ханов.
Эти две приманки действовали безотказно.
Ведь покорив Казань и Астрахань, Москва
проделала гениальный трюк. Придумать его мог
человек, глубоко сведущий в политике. Русские
уговорили ногайских ханов - Орду Больших ногаев -
пройти из Азии в Европу, где климат и земли лучше.
Словом, пожалели бедных, помня древнее правило
дипломатии: "Враг моего врага - мой друг".
Позже, уже при Петре, в 1708 году,
граф П. М. Апраксин, "вчерашний татарин",
проделал то же самое с калмыками.
Донские кипчаки сразу
почувствовали присутствие пришельцев, начались
их войны с ногайцами. Потом с калмыками. Они, эти
войны, были на руку только Москве.
Доверчивые ногайские и
калмыцкие правители, купленные подарками,
послушно выполняли приказы русского царя. Даже
при выборе хана ногайцы испрашивали дозволения у
русского царя. Так, при выборе хана Иштерека из
Москвы пришла астраханскому воеводе инструкция:
"И вперед на ногайскую орду князем по их закону
сажать в Астрахани перед государевыми бояры и
воеводы, а не у них в юртах, и чтобы их учинить в
государеве воле и в холопстве навеки".
Руками ногайцев и калмыков воевала Москва в
Степи, истощая ее. А в XVII веке сделала новый шаг к
своей главной цели - испросила разрешения на
строительство русских городков-крепостей, якобы
оборонять Московию от набегов крымцев. И выгоду
посулила очевидную - скупать на Дону излишки
урожая.
С 1613 года начала строиться
дальняя оборонительная система Москвы.
Строилась она в соседнем государстве... Сокольск,
Добрый, Белоколодск и другие городки росли в
Степи, как грибы после дождя. А рынки в Москве
ломились от "степного" товара - туши
продавали не на вес, а на глаз.
В январе 1646 года москали
предприняли "тихое" вторжение на Дон. Вроде
бы с миром пошли. Отпустили 3205 вольных людей,
чтобы те селились среди степняков, но около новых
русских городков.
Однако не прижились люди. Сразу
началось их бегство с Дона. На следующий год
Москва прислала новых 2367 человек на поселение, те
убежали еще быстрее... Эти цифры я взял из книги В.
Г. Дружинина "Попытки Московского
правительства увеличить число казаков на Дону в
средине XVII века".
Увы, не на Дон бегали русские
люди, а с Дона.
Не принимали их степняки, помнили старую
пословицу: "С москалем дружи, а камень за
пазухой держи".
В 1653 году тот камень понадобился
- владелец Романова городища, и не он один,
пожаловался атаману, что драгуны из Сокольска
чинят насилие: "Разбивают и крадут, по дорогам
бьют и грабят, ездят, собравшись заговором,
свозят с покосов сено, насильственно захватывают
землю".
Зарвавшихся гостей поставили на
место. Да ненадолго...
Городки эти очень интересны. Там
москали начали приглашать на постоянную службу в
русскую армию кипчаков Дона - сперва прислугой, а
потом и в строй. Иные степняки становились
СЛУЖИВЫМИ российскими людьми, в 1671 году
присягнули на службу русскому царю, начали
получать царское жалованье, а еще получили
официальное имя - "казак", что означало "участник
казачьего войска", то был своеобразный "иностранный
легион".
Прежде слово писалось через "о"
- "козак". Им называли среднее сословие у
кипчаков.
В Степи началось двуязычие, к
тюркскому языку прибавился русский... Все
решилось при Петре. Гнойник прорвался. Робкие
заигрывания кончились карательными
экспедициями. И - границы России резко
продвинулись на юг. Начинал Петр с Оки, когда
перешел на "тот берег реки", а кончил Азовом.
Вся одураченная им Степь была под его каблуком.
В XVIII-XIX веках на Дону было как бы
два Дона - мужчины говорили на русском языке (языке
службы!), а женщины по-прежнему общались на родном
тюркском языке. За это называли их "турчанками".
Так оно было или нет? Российская
история об этом завоевании умалчивает.
Однако есть архивы. Государственные архивы, где
хранятся важнейшие документы. Там я выяснил, что
и Иван Грозный, и все другие русские (до Петра I)
вели дела с казаками-степняками только через Посольский
приказ, потому что Степь была ИНОСТРАННЫМ
ГОСУДАРСТВОМ! А казаки - кипчаками.
В XVII веке, когда колонизация
набирала обороты и ей нужно было дать законный
ход, появилась версия, что казаки, мол, беглые
русские крестьяне. Кто придумал эту нелепость?
Ясно же, что не хватило бы на Руси крестьян,
чтобы заселить Дон, Волгу, Яик, низовья Днепра,
Прикавказье. Все-таки территория, раз в
десять превышающая саму Русь!
С годами сложилась и "научная
теория" о восточных славянах, ее тоже
предложил царь Петр (известен его диалог с
Андреем Лызловым)... "Теория" эта гроша
ломаного не стоит. Она нагло кипчакскую культуру
назвала славянской, не задумываясь, что славяне -
это не степной народ.
Вот куда исчезли кипчаки,
которых в Великую Степь привел Аттила. В небытие.
Из них "славян" делали по-разному.
Иные сами записывались в русские. Иных ссылали
целыми станицами в Сибирь и там под присмотром
наказных атаманов учили быть не просто русскими,
а послушными русскими. Запорожских и донских
казаков сгоняли в болота на строительство
Петербурга, ссылали на Кавказ, чтобы они там
быстрее становились славянами.
На костях кипчакского народа
поднималась Россия.
...Верю, настанет час, вспомнят
потомки степняков светлый образ Тенгри, вспомнят
запах полыни, нашей емшан-травы, и Бог простит нас,
Он милостивый. Проснется Степь от беспамятства. И
польются тогда вольные песни, как и тысячи лет
назад.
1994-2000 год |
|
