Голос проснувшегося кипчака
Здравствуйте, дорогой Мурад Аджи!
Не знаю, дойдёт ли моё сообщение до
вас, но все равно заранее благодарю вас! Вам пишет
Гасанов Камран (кипчак-азербайджанец). Я студент,
живу в Москве.
Ваше имя впервые услышал из уст
друга, когда он посоветовал мне книгу "Европа.
Тюрки. Великая Степь". Тогда в январе 2006 года я
впервые взял в руки книгу о тюрках. Первые строки
читал не без слёз. То были слёзы стыда и досады
из-за незнания истории моего народа. Книга
раскрыла мне глаза. Я был поражён вашей работой,
перечитывал самые яркие ее страницы.
После этого я прочитал все ваши
книги. Сложно было переучивать своё отношение к
истории. И не потому, что не разбираюсь в истории
(самая любимая моя наука). Просто, прежде никто не
наставил меня на нужный путь.
Очень рад, что вы – тот автор, с
которого я начал изучение тюркской истории.
После ознакомления с вашими трудами я и сам
пытаюсь искать следы тюрков в истории. И уже
сделал несколько исследований, где показал роль
тюрков в истории России.
Я многому научился у вас. Самое
основное – правильно читать и извлекать из
текста главное. А еще, конечно же,
аргументировать свой ответ, выбирая
неопровержимые доказательства, основанные на
фактах.
Когда я только начинал
знакомиться с историей кипчаков, то часто
выходил на ненужные споры. Защищал свой народ,
как мог. А это бесполезно (есть люди, которые
вообще не хотят ничего знать). Самое обидное то,
что среди них были тюрки по крови.
Теперь мне ясно, слепой никогда не
увидит, а глухой – не услышит... Главное – у вас
есть читатели, вроде меня, для которых написанное
вами обрело плоть.
Мне хотелось, чтобы вы прочитали
моё стихотворение, посвященное тюркам, ставшее
кульминацией моего интереса к истории.
В душе и мыслях я остаюсь
Камраном, тюрком и слугой Великой Степи.
Москва. Февраль, 2007
Тюрки
(подстрочный перевод с языка памяти)
Народу, шедшему с Алтая,
Навеки память всей Земли.
Коню, достигшему Китая,
Обязан каждый тюрк Степи!
Прошёл народ моря и страны,
Достиг он римской той земли,
Забыв своё, приняв чужое,
Раба ошейник он надел.
Забыл тот тюрк и Степь, Аттилу
И запах той емшан-травы.
Лишь внешность, да характер свой
Навеки сохранил кипчак!
Прошли века, ослабла Степь,
Затмили славу лживой тенью.
Но жив Алтай и жива Степь,
Покуда бьется сердце наше!
|