|
Мы из тюркского рода
(Из выступления на круглом столе в Махачкале) Мурад Аджи сказал: «Мы из «Полынь Половецкого поля», – моя судьба. Всю жизнь шел к ней. Не выбирал ее, не придумывал. Взял и написал».
Полынь – трава особенная: не все, лишь избранные ценят ее. В ней запах Родины. Она – весть безмолвная с покинутой Ана-Дол, страны забытой, нелюдимой, поруганной. Наши предки перед дальней дорогой вешали на шею кожаный мешочек и клали туда щепоть сухой полыни – на счастье. Ладанка для души. Для степняка не было роднее запаха, чем емшан-травы. К сожалению, ныне степняки не знают этого божественного запаха. Огрубели. Отучили их от него. Когда-то в Степи за добрую традицию почитали посылать далекому родственнику не письмо, не подарок, а именно пучок сухой полыни – сигнал для встречи или возвращения. Помните?
Ему ты песен наших спой. Когда ж на песнь не отзовется, Свяжи в пучок емшан сухой И дай ему – и он вернется.
Это Майков. Слова напутствия поэт вложил в уста половецкого хана Сырчана, который звал брата Отрока вернуться домой, в родные степи. Эта книга тоже зовет вернуться, но вернуться к самому себе, к своему потухшему очагу великий наш тюркский народ, который разбит на осколки и разбросан по свету... Мало кто ныне догадывается, что на планете живет около миллиарда человек нашей крови. Их корни тоже с Алтая. Люди, потерявшие запах дома, запах емшан-травы, как говорили древние, рано или поздно потеряют себя, забудут свои имена, и их могилы станут безымянны. Так и случилось: из народа, покорившего Европу и весь мир, политики сделали маленькие «народики», карапузов. Веками нас разделяли, чтобы властвовать над нами! На десятки народов разделили нас. Забытая Родина, забытая гордость. Что страшнее и что позорнее для мужчины, предки которого были славными всадниками? Беспамятство здесь сродни бесчестью. Но «народики», в ущерб Истине придумывающие прошлое, во сто крат страшнее и в тысячу раз позорнее. Они смирились со своим унижением, кандалы им больше не трут. Забыв древние образы, рисуют новые, очень сомнительные. Жалкие и потерянные, копошатся, не видя развалин величественного отчего дома, не чувствуя былую его теплоту. Родной майдан их не заботит. Нашу историю унизили и оболгали. О тюркском народе написаны ужасы и небылицы, напраслины возведены до небес. А карапузам и дела нет. Лишь недруги желают, чтобы всегда мы жили рабами, Иванами, не помнящими родства. Чтобы стыдились предков, якобы «диких кочевников» и «поганых татар». Чтобы никто ни разу не вспомнил, что именно наш народ заложил основу европейской цивилизации в ее нынешнем виде! Да-да, это мы научили Европу плавить железо и мастерить изделия из него, до нашего прихода там был бронзовый век. Глядя на нас, европейские мужчины стали носить рубашки и брюки, мыться в бане. От нас европейцы узнали о ложке и вилке, а также о других, самых обыденных ныне предметах. Ведь до знакомства с нами даже римские императоры ели, кажется, только руками. Не знали они и назначения кумгана. Мы, тюрки, и никто другой, показали язычникам-европейцам их религиозные символы, от нас услышали они свои теперешние молитвы. А в ответ... в ответ получили то, что имеем. Нас вычеркнули из истории народов. Так говорит Мурад Аджи! Он подобен доктору, помогающему вернуть потерянную, украденную, извращенную историческую память! И делает он это блестяще! Географ, экономист, историк и писатель, которого удивительно легко читать, прозрел сам, вспомнив запах полыни, и сделал так много для своего народа, как никто другой до него не делал, чтобы и мы наконец вспомнили, кто мы! Благодаря книгам Мурада Аджи теперь мы можем выбросить на свалку истории не нашу, а придуманную родословную и воспитывать новые поколения тюрков, детей наших и внуков с пониманием, а главное с осознанием того, что кумыки должны быть горды своим происхождением! Что быть кумыком – честь! Мурад Аджи сделал то, что еще вчера считалось сделать невозможно! Благодаря Мураду Аджи мы можем смело сказать: МЫ ИЗ ТЮРКСКОГО РОДА!
Зарекаюсь отныне петь гимны глухому, И слепому не стану я путь освещать. Кто отрекся от предков и отчего дома, Будет глух и незряч – им меня не понять. Память сердца живою водой омываю –Открывается прошлого тайная суть. Столько лжи... Я пишу свои книги, страдая. О ожившая память, полынный мой путь! «Верю в Бога, я – свой», – это заповедь предков, С нею вольный народ жил в Великой Степи. Сам закон свой отверг! Сам себя запер в клетку И тоскует теперь, точно барс на цепи. Позабыв о родстве, мы друг другу чужие, Терпим зло в этой жизни, надеясь на рай. Где Алтай? Где Великая Степь? Где Мессия? Вспоминай, мой несчастный народ, вспоминай...
Махачкала. |
|