|
ГДЕ НАЧАЛО ЕВРОПЫ?Мурад Аджи
В одной из книг его опытный глаз встретил фотографии наскальных изображений древних мореплавателей, находка была из Азербайджана, точнее, из местечка Кобустан, её возраст археологи исчисляли тысячелетиями. Возможно, она древнейшая в Европе находка, зафиксировавшая человека на судне, что само по себе уже открытие. Конечно, внимание норвежца привлекла форма судна, напоминающая очертаниями его родное «Ра», он догадался, изображено то, с чего начиналось древнее морское судоходство. Нужно пройти путь Хейердала, чтобы сделать столь неочевидное заключение, вызвавшее шквал отрицающих возгласов, что, впрочем, естественно для западной науки. Ведь её теория, на фундаменте которой построена модель мира, шаткая: тень сомнения не сходит с её основ.
Идея европоцентризма, выпестованная поколениями учёных Запада, уже давно грозит рухнуть, и Хейердал подтвердил это... Выходило, что не в Европе центр мира, не здесь начиналась цивилизация, сюда она пришла с Востока!
Однако его открытие было лишь началом. Пребывание норвежца в Азербайджане дало ему больше, чем все прежние путешествия, вместе взятые, в чём признался он сам. Открытия нарастали стремительно. Знакомство с находками местных археологов, поездки по республике открыли перед ним горизонты далёких времён, он увидел... истоки Норвегии, её историю. Вот что, пожалуй, поразило гостя больше всего. Откуда столь очевидная общность культур у Азербайджана и Норвегии? Этот вопрос поставил знаменитого учёного в тупик, он не находил ответа, хотя факты буквально лежали перед ним, но их никак не удавалось осмыслить. Конечно, можно верить своим глазам, можно не верить, но орнаменты и формы иных находок действительно неотличимы, будто выполнены одной рукой, только в разное время. Причём кавказские бесспорно древнее норвежских... Особенно поразил Хейердала заброшенный храм в селении Киш, что неподалёку от города Шеки, архитектурой он очень похож на храмы викингов, постройку датируют I веком, хотя датировка неточная, и это известно специалистам. Храм — ровесник города, который заложен в IV веке до новой эры, то есть во времена, когда Христос ещё не родился, и в этом состояла вся деликатность ситуации: можно ли храм назвать христианским, если не было Христа? Очевидно, что нет. Тогда чей он? Хейердалу на этот вопрос не ответили... Чтобы не отвечать на подобные вопросы, советские археологи по указке политиков «нашли» поразительный своей бестактностью ход, они исказили возраст храма, датировав его I веком, чтобы достичь желаемого баланса дат. Так древний храм стал христианским. А сам город — нет! Никого не смутило, что в Шеки (и не только там!) есть точно такой храм, только размером он меньше, и у него та же самая история, замешанная на политике. Храмы подобной архитектуры в Азербайджане с некоторых пор принято называть христианскими, вернее, армянскими, называть, не задумываясь, что они дохристианской поры. Разумеется, Хейердалу не объяснили, что после прихода ислама в Шекинское ханство эти храмы на века пришли в запустение, что потом в них нашли приют армянские переселенцы, которые стали справлять обряд в «ничейных» святынях. Примерно с XVIII века, то есть с прихода русских на Кавказ, сложилась эта «ничейная» традиция, отдавшая древние архитектурные реликвии в руки их новых хозяев. Тем не менее опытный норвежец понял многое и без объяснений, он задумался о религии, бытовавшей здесь в ту далёкую пору. Видимо, эта же вера была у викингов, решил он... Разумеется, не спор о хозяине храма заставил меня рассказывать об Азербайджане. Интересно же, что завело в тупик знаменитого Тура Хейердала. Ступить на его дорогу мне позволила своя точка зрения, которая сложилась, когда писал «Полынь Половецкого поля»... Может быть, звучит нескромно, но после работы над книгой «Тюрки и мир: сокровенная история» я чувствовал в себе силы продолжить путь, начатый Хейердалом, и ответить на вопросы, занимавшие норвежца. Пусть не на все. Однако почему бы и нет?
Азербайджан — это коллекция климатов, в ней есть всё, от суровой тундры до влажных субтропиков. Богатейшая страна, где природа заботится о человеке, с глубокой древности удивляя людей щедростью и мягкими погодами. В сравнении со Средним Востоком то рай земной, он и притягивал людей издалека. Легенды говорят, здесь был один из городов Персии, куда приезжали на лето цари династии Ахеменидов, видимо, потом этот город стал столицей Кавказской Албании, пристанищем царей из династии Аршакидов. Был здесь оплот орды саков, шедшей во главе переселения народов уже в V веке до новой эры. Тогда, очевидно, первые тюрки и пришли сюда, а с ними — знаки их культуры: повозки, шатры, шатровые храмы. Я поехал в Азербайджан осенью, когда спал зной, чтобы найти тишину и покой, столь необходимые после сдачи в печать новой книги, три года, каждый день помногу часов высасывавшей из меня жизненные силы. О храмах, разумеется, не думал, о Хейердале — тоже, они жили в моём сознании сами собой... Переключиться с одного ритма жизни на другой всегда очень трудно. Поездка в Шеки стояла в плане моего маршрута первой, причин тому несколько: город лежит у подножия Большого Кавказа, в отрогах, здесь редчайший климат, можно дышать полной грудью. Знал я и о прекрасной охоте. Но на третий день после приезда понял: не усижу. Как и меня, древних тюрков заманила сюда природа, в этом благодатном крае их история лежит прямо под ногами, незамеченной она оставаться не может. И мне стало не до отдыха. Рождалось ощущение, что попал в музей, в хранилище древностей под открытым небом, где бездельничать преступно. Поначалу манили улицы и улочки, которые за тысячи лет не изменились в этом городе на склоне горы. Время оставило след лишь в многоэтажных коробках, но в Шеки они не бросаются в глаза, не угнетают пейзаж, их убогость заслоняют вековые деревья, которые и оставляют впечатление о городе, о его уюте и красоте. Таков древний Шеки — невыразимый. Из него охотно уезжает молодёжь, в него с неохотой возвращаются неудачники. И те, которым везде, кроме Шеки, неуютно.
Особое впечатление производит ханский дворец, реставрируемый уже много лет. Работы начали немцы, первыми увидевшие эту неземную красоту, заросшую бурьяном, они нашли кредиты, подключили местных мастеров, в которых, видимо, проснулись ремесло и умение предков, сотворивших это чудо из камня. Заработали. Что перед ними сказки Шахразады?
Тончайшие витражи на окнах дворца кажутся вуалью: оттого дворец загадочен ночью. Как незнакомка. А две огромные чинары в три обхвата, словно стражники, стоящие у входа, напоминают о времени постройки лучше любого хронографа... Город медленно просыпается после долгого сна и беспамятства, вспоминает себя, свои древности, как, впрочем, и весь Азербайджан. Я ощутил это в гостинице, которая разместилась в прежде заброшенном старинном караван-сарае. Вроде ни одного нового камня не положили в его стены, ничего не перестроили, внешне всё прежнее, только вычищенное, обласканное, а внутри — современный комфорт после реставрации. Те же галереи, ниши в стене, где находятся ухоженные номера. Ресторан под открытым небом, внутренний дворик с фонтанами и цветами, с пением птиц и патриархальной тишиной... Не исключено, что когда-то здесь был монастырь... Мысли мои метались. Такое ощущение, будто сошлись, смешались два века, две эпохи — сегодняшняя и другая, очень далёкая, а ты случайно затерялся между ними, стоишь и ищешь аналогии. Но по-настоящему ощущение времени пришло в селении Киш, около древнейшего храма Европы, который после приезда Хейердала «вылизали», превратили в редчайший объект туристической индустрии Азербайджана. В Киш почти каждую неделю приезжают туристы, к сожалению, иностранцы, которые знают историю Азербайджана лучше, чем азербайджанцы. Шведы, японцы, немцы, их видел здесь я. А первыми на глаза попались мальчишки, которые узким сельским переулком гнали нам навстречу лошадь, навьюченную дровами. Следом шли лошади, которые волокли срубленные стволы. То — знак осени, как тысячу лет назад. Ничего не меняется, даже топорики на длинных топорищах помнят прикосновения рук прадедов этих мальчишек. Селение, едва виднеясь в зелени леса и садов, притягивало малахитовыми горами, белокаменными постройками и храмом, приметным издалека. Он, как бутон цветка на горе, его шатровая крыша с красной черепицей горит на склоне. В голове не укладывалось, перед тобой даже не ровесник римского Колизея. Киш старше на целых пять веков! Тур Хейердал, конечно, прекрасно знал, что Европа подобной архитектуры тогда не видела, у неё были свои, совершенно другие архитектурные вкусы. Многое хочется рассказать о храме в селении Киш, об археологических экспонатах, которые обнаружили во время его реставрации. Например, о могиле гигантского человека, её открыли у стены, покойник был двух с половиной метров роста. Или о захоронениях в полу и под его ступенями, им более двадцати веков, они теперь как витрины храма, превращённого в музей. Настоящие окна в подземелье... Но об этом отдельный рассказ, он не для этого очерка. Горы, поросшие лесом, в Азербайджане, естественно, называют по-тюркски — «балканы». Топоним прижился после прихода сюда тюрков — орды саков, которые в эпоху Великого переселения народов давали Европе её нынешние географические названия. Отсюда современное Шеки, или более древнее — Саки. Тогда, между прочим, Альпы стали Альпами, Дунай — Дунаем, Италия — Италией... Как это случилось, я подробно рассказал в новой книге и продолжил рассказ на своем сайте: www.adji.ru. Двадцать пять веков назад тюрки начали своё переселение на Запад, или Великое переселение народов, они не селились на равнине, не умели: степь и равнину они научатся осваивать только через пятьсот лет. Их поселения в Закавказье были у подножий гор, в точности как на Алтае, на их древней родине. Это — особенность тюркской культуры того времени, она проявляется и в селении Киш, и в Шеки, позади их крутые горы, а впереди широкая долина с пастбищами и полями, надо заметить, до сих пор не заселённая. Рядом река, срывающаяся с кавказских вершин. Привязанность к горам накладывала отпечаток на маршруты древних тюрков, на их Великое переселение. Они, например, заселяя Северную Индию, Средний и Ближний Восток, Северную Африку, возводили поселения, как правило, в предгорьях, на берегах рек... То было время, когда обживалась наша планета: на месте разрозненных островков античного мира вырастала единая цивилизация, объединившая континент Евразии. Время подводило черту под античной эпохой и открывало новую — Средневековье. Иначе говоря, рубеж двух миров. Возможно, у читателя возник вопрос: а что отличало те два периода? Два мира? Здесь мнения учёных сходятся — в Средневековье сменилась духовная жизнь народов, на континент вступила религия. Это бесспорно. Веру в Бога Небесного утверждало Великое переселение народов! Случайно ли, царя тюрков Аттилу назвали Бичом Божьим? Случайно ли, на его знамени сиял равносторонний крест? Нет, таких случайностей в жизни народов не бывало. Языческие культы уходили в прошлое, разумеется, не сразу и не без боя уходили они. Едва ли не все войны тогда были религиозными войнами. Можно, например, как угодно рассказывать историю Римской империи, но не сказать о том, что в 312 году после жесточайшего поражения Рим впервые услышал молитву во имя Бога Небесного, значило бы умолчать о главном. Так ведь молчат!! Молитва звучала на тюркском языке, её адресовали Тенгри — Богу Небесному, веру в которого распространяли тюрки, начавшие Великое переселение. Тогда отряд всадников под знаменем с крестом наголову разбил огромную армию Империи у стен самого Рима. Это же было. Тем более, о конном войске со знаменем подданные Империи знали из Апокалипсиса. Видимо, это вело к мысли: непобедимая армия императора Максенция пала у стен Рима, потому что слабее.
Высшим покровителем у тюрков был Тенгри, Творец мира сего. Весть о Нём им принёс Пророк Гесер, случилось это почти три тысячи лет назад. Весть о Боге Небесном, образно говоря, сделала в то время разные народы Центральной Азии тюрками, то есть не язычниками, а людьми с «душой, наполненной Небом», так переводят слово «тюрк» с древнетюркского языка. У него был чёткий религиозный, а не этнический оттенок. Как, например, сейчас у слов «христианин» или «мусульманин».
О принятии веры в Бога тюрками как о важнейшем событии на Востоке повествуют древние книги и народные предания. Есть обширная библиотека, которая, к сожалению, почти не знакома российскому читателю. Это — Гесериада, её штудируют буддисты. Известно, что в награду за принятие веры Пророк Гесер научил тюрков плавить железную руду. Вера и металл оказались тесно связанными одно с другим, они дали единство духа и материи, проявили то, что легло в основу духовной и материальной культуры Древнего Алтая. Рождалась не просто вера, а вера, подкреплённая новыми орудиями труда, новым оружием и бытом, с ней утверждалась тогда новая культура. Не следует забывать, что железо в ту пору в мире ценилось выше, чем золото, оно делало правителей тюрков желанными гостями у соседей. Поэтому появился разноликий союз племён, он быстро рос. Уже тогда многие народы стали приглашать родственников тюркских царей к себе на царствие. И те уезжали целыми ордами. Такова история Северной Индии (государства Кошала), основатель её Солнечной династии Икшваку был уроженцем Алтая. И правитель Древней Персии царь Кир, с которого началась династия Ахеменидов, тоже был выходцем с Алтая. И цари династии Аршакидов. И Кушанская династия царей... Как видим, то были далеко не единичные случаи. Собственно, история раннего Средневековья как раз и показывает их. Сомневающимся в моих словах напомню о последнем римском императоре Ромуле Августуле, он был тюрком, сыном духовника Аттилы. Думаю, хотя бы этот факт что-то скажет людям, пусть абсолютно не воспринимающим меня и мои книги. И хотя тюрков на Западе принято звать «варварами», «дикими ордами», они отнюдь не были таковыми. Европейцам просто трудно сейчас смириться с мыслью, что тюрки распространяли веру в Бога; что со времён императора Константина христиане веками по-тюркски читали молитвы; что пользовались алтайскими книгами, прежде чем написать свои священные книги; что именно тюркские мастера по своим проектам построили первые христианские храмы и город новой веры — Константинополь... Эти нежелательные знания назвали «ересью», «пантюркизмом» и постарались забыть о них. Ну и что? Конечно, проще сменить возраст храму, как это сделали в селении Киш, или начать инквизицию, которая в конце Средневековья уничтожила упоминание о тюркском присутствии в Европе, но избавило ли это от фактов? Тех фактов, которые просто нельзя не заметить? Хейердал, видимо, растерялся от неожиданности своего открытия, но он был прав в своих догадках. «Созданное Богом смертный уничтожить не в силах», — учит тюркская мудрость. Выходит, единство храмового зодчества не случайно. Первые храмы с новой архитектурой в городах Европы возвело Великое переселение народов. К слову, есть они и в нынешней России. Вот где корни Руси — на Древнем Алтае, на что наши историки не обращают внимания. А речь идёт об истоке российской культуры, которая начиналась не в IX веке на берегу Днепра, а двумя тысячами лет раньше. И начинается с нашего общего предка, который поклонился Небу, он первым отошёл от язычества. Эту историю нас заставляет забыть Запад, она невыгодна европоцентризму... К таким вот выводам пришел я около храма в азербайджанском селении Киш. Потому что в отличие от Хейердала знал, что идею архитектуры древним храмам дала гора Кайласа, её очертания. По преданию, гора считалась местом отдыха Тенгри и служила местом паломничества. По её подобию и строили храмы, они — напоминания о священной горе. Надо заметить, поверье не забыто на Востоке до сих пор, к горе приходят паломники, почитающие Бога Единого. И ещё. В древние храмы мог входить лишь священнослужитель, ненадолго, дышать там запрещалось, вдох-выдох делали на улице. Люди молились около храма, на площадке, как когда-то около горы Кайласа... До VIII века так же было и в христианстве.
|
Где начало Европы? Кто знает? Англичане
говорят, Старый Свет начинается с Биг Бена,
французы — с Лувра, итальянцы — с собора Святого
Петра, видимо, у каждого из них свой отсчёт
пространства и времени. У норвежского
путешественника Тура Хейердала тоже было своё
личное мнение. После вояжа на плоту «Кон-Тики»
через Тихий океан, после плавания на
тростниковом судне «Ра» через Атлантику
знаменитый учёный пришёл к неожиданному выводу:
Европа начиналась на юго-западном берегу Каспия,
заявил он перед поездкой туда. И не без оснований.
|