|
В вине ли истина? В вине!Мурад Аджи Трудно сжиться с мыслью, что наш мир открыт и известен. Нет, открывать его будут всегда: каждая раскрытая тайна рождает другую тайну, еще не раскрытую. Жизнь – это нескончаемая цепочка открытий, больших и малых. Конечно, не каждый выбирает дорогу Познания за главную в своей жизни, потому что не каждый умеет заметить тайное. Порой надо удивиться и задать вопрос: «Почему так?» Мир сам перевернется в твоих глазах. Я ощущал подобное не раз. Этот простой вопрос подарил мне двадцать лет счастливой жизни и теорию Великого переселения народов, которую за эти годы исследовал и изложил в нескольких своих книгах. Вот и сейчас он опять занимает меня. Считается, «алкоголь» – арабское слово, а почему? Ислам же запрещает пить вино. Арабы не знали спирта, «летучей жидкости с особым запахом и опьяняющим свойством», которая, соединяясь с водой, превращается в водку... Тогда почему слово это арабское? Если быть точным, алкоголь (алкохль) у арабов означает «тонкий порошок». Действительно, где здесь водка? Или хотя бы ее запах? …Однажды на Алтае в горном селении меня угостили арачкой (арачан) – напитком древних тюрков, а потом показали, как его готовят. Готовят из молока. Технология проще простого. «Это дедушка самогонного аппарата, превращающий пар в слезы радости, которыми наполняют бутылки», – сказал я, не до конца понимая смысла сказанного. Сказал, выпил и забыл. Уже потом, разбирая записи первых русских миссионеров, встретил упоминание о напитках древнего Алтая, и будто вновь увидел тот закопченный котел, с плотно пригнанной деревянной крышкой, края которой со всех сторон замазаны глиной. Из крышки торчали два отводка, сделанные из трубчатых костей барана. Рядом чугунный кувшин, прикрытый куском войлока, и корыто холодной воды. Пожалуй, все, если не считать резкого запаха, замешенного на едком дыме, но и в нем была своя особенная древность. Четыре ведра молока, пропущенные через установку, дают два ведра «живительной воды», а выжимки идут на сыр... Верно, проще не бывает. Для кого-то все это источник пьянства, для меня – знак древней культуры. «Оборудование» и «технология» возгонки появились давно, когда одомашнили лошадь, потому что араку в древности выгоняли из кобыльего молока, оно от природы игристое, хмелит, веселя душу и согревая тело. Это свойство кумыса подметили древние алтайцы и усилили его... Видимо, «живительная влага» предков, чистая, как роса, и заронила у меня сомнения в арабской родословной алкоголя. «Народ, не знавший кобыльего молока, не придумал бы его возгонку», – размышлял я, потому как знал, исходное сырье – начало любой технологии. Лишь очень наблюдательный человек подметит, у сырого кумыса есть хмель, а у кипяченого нет. Куда он пропадает? Выходит вместе в паром? И – родилась идея собрать драгоценный пар... Возгонка подняла крепость напитка градусов до двадцати. А когда было ясно, что получать и как, подумали о замене сырья. На Алтае в дело пустили ячмень, его мололи в муку и отправляли на брагу, из которой, как из кумыса, гнали спирт. Замену придумали там, где не было кобыльего молока, но был ячмень... Прав ли я? Обращаюсь к очевидцу тех событий. Беру «Ай-Хуучин», героическое сказание Древнего Алтая, корнями уходящее в мир тюркской цивилизации, ему тысячи лет. Читаю о «свадьбе-гулянье», о том, как готовили «небесную влагу», как разливали ее в застольные казаны... Все сходится. И больше того. Выражение «небесная (божественная) влага» в древнем звучании сразило меня: «ал-кох-оль» – «возьми небесную влагу», таков перевод. В нем суть возгонки. Картина прояснилась до деталей: продукт, полученный из паров кумыса, точнее не назвать. Лишь «небесной влагой». Она, что божий дар – вода из облаков. Сама капает! Гнать алкоголь первыми научились монахи, бурное начинали они время – время перемен. В обществе утверждалась небесная религия Тенгри, тюрки научились плавить железную руду, железо в свою очередь позволило им одомашнить дикую лошадь, которая водилась в степях Древнего Алтая: без уздечки конь дикий. Не подпускает. А удила делали из железа, иной металл не годился – окисляется... Как видим, проблема араки связана в тугой узел с другими историческими проблемами. Без знания ее не распутать. Чтобы была понятнее роль кумыса и алкоголя в быту древних тюрков, перечислю вещи, связанные с выпивкой. Их много. «Очы казан» – последний казан, оставляемый на похмелье, «пасчы казан» – тот, с которого начинают праздник. «Казан-хахпах» есть ни что иное, как дедушка самогонного аппарата. Еще «казан-тимел», прадедушка самогонного аппарата... Экспонатов набирается на музей, на полках будут «стопка» (сосуд на глоток), «чарон» (чарка, сосуд на два глотка), «эстакан» (стакан, сосуд на три молодецких глотка). Бутылки, бочонки, бочки, чаны для вина. И, конечно, книга рецептов, как без нее? Слабая водка, крепкая водка, горькая водка, кабацкая водка; «арака ожидания», приготовляемая женой к возвращению мужа с дальней дороги; арака, идущая на угощение духов; «арака спроса», которую пили в день приезда сватов; «арака с сережками», ее наливали, когда сватовство состоялось, и сваты желали подарить девочке сережки... Вся жизнь вроде бы была в питье, не пропускали ни одного повода. А пьяных не было. Алкоголь – полновесный знак тюркской культуры. Он, как конь, как железо, как войлок, как кирпич, с давних пор стал «родинкой» Древнего Алтая. По этим знакам и значкам я с годами научился читать следы той культуры, которая с V века до новой эры растекалась по Евразии. Удивительное складывалось время. Шло Великое переселение народов, в его авангарде стояли тюрки с их конями и повозками, с железными орудиями и оружием, с войлоком и кирпичом, а также с алкоголем. Наши предки, заселяя континент, открывали новую эпоху в истории человечества – Средневековье. Так остальной мир знакомился с плодами нашей культуры. Первые вехи Великого переселения вели в Индию, там тюрки известны как арии. Этой дороге две с половиной тысяч лет: тогда индусы, точнее местные аборигены, увидели коней и всадников, пришедших с севера, что отмечено в их истории. Начался обмен двух разных культур, выбирали лучшее для совместной жизни двух, прежде разных народов... Но алкоголь (арака) не прижился в Индии. Слишком сильный. Души аборигенов веселили наркотики, их в изобилии поставляла вечноцветущая индийская природа. По той же причине не прижился алкоголь на Среднем и Ближнем Востоке, где легкие напитки и благовония были источником веселья и радости. И там, испробовав араку, редко кто желал повторить. Лишь арии не изменяли алтайской традиции: почетному гостю подносили стопку «почетного напитка» (аргхья). А в Европе араку полюбили. Прохладный климат! Он приобщал аборигенов к алкоголю, особенно в холодную пору... Но прежде чем говорить о шествии алкоголя по Европе, сразу скажу свое мнение о виноделии той поры: не было его, в амфоре приличного вина не получишь, лишь перебродивший напиток кисловатого вкуса. Хотя, что есть «приличное вино»? На чей вкус? Спорить можно долго, греческие рецепты, если они были, забыты. Судить об их вине по чьим-то словам, нельзя: суждения слишком субъективны. К тому же слова не передают вкуса вина. Приличное вино получают не в амфоре, в бочке. Лучше в дубовой. Древесину отличает удивительная пористость, которая «чистит» вино, впитывая и испаряя грубые примеси. Дерево у винодела выступает как скульптор, оно отсекает от вина лишнее, ненужное, поэтому выдержанные в бочках вина лучше. Они живые. Тогда вопрос, откуда и когда Европа узнала о бочках? И о хорошем вине? Не известно. Есть лишь легенды... И я по привычке раскрыл Древнетюркский словарь, нашел слово «бор» (его перевод – «вино» из ягодных плодов). Нашел и удивился. Строго говоря, вино – это продукт брожения сахара, именно такой смысл передает слово «бор»... Невероятно? Ну, как сказать. В Минусинской котловине (она в верховьях Енисея) растут арбузы, виноград, другие теплолюбивые растения. Там мягкий климат, он и дал право утверждать, вино на Алтае делали из винограда, потому как второе значение слова «бор» – виноград, виноградник. Я понимал, одно лишь это – слабое доказательство в пользу алтайской родины вина. И расширил географию поиска. Обратился к преданиям и обрядам, которые вместе с тюрками пришли в Индию, на Средний Восток. Теперь картина вырисовывалась иной, она засветилась сочными алтайскими красками. И вот почему. Индусы переняли из религии пришельцев ритуал приготовления сомы, этому факту посвящена одна из десяти книг «Ригведы» (своего рода индийской библии). Речь идет об алтайском рецепте вина, о приготовлении напитка бессмертия богов. О живом вине из молока и ячменя. Как оживало оно, как обретало чудесное возбуждающие свойство, даря чувства, недоступные смертным в их земной жизни, даже это сохранила «Ригведа». Вино (сому) на Алтае готовили для богов, его приносили в жертву – кропили, оно и давало богам необъятную силу. Лишь цари, наместники богов, и священнослужители пробовали сому хотя бы раз в жизни, остальные люди пили суру – вино ординарное. «Сома – это процветание и свет, сура – несчастие и темнота», считали тюрки. Тут важно подчеркнуть, культ сомы связан с молитвой, молитвенным песнопением, поэтому вино награждали яркими эпитетами, называя владыкой мысли, открывателем просторов, вождем поэтов. «Всадник гоняет коня, песня гоняет сому», учит древняя алтайская пословица, а в ней целая книга величественных воспоминаний. Песня у тюрков отнюдь не случайна, если верить «Ригведе»! Она была частью их духа, их культуры. Да. Так было когда-то... Выходит, не с винограда начиналось вино – с эффекта, который оно давало. Сырье для сомы разрешалось заменять другими «плодами земли», дававшими желанный эффект. «Вино готовят и пьют не от жажды», учил Алтай, его слова эхом отзывались в Индии, в Персии. Сильный был голос у народа. Алтай знал о вине, утверждает и другая Книга древности «Авеста» (а это «персидская библия» Среднего Востока, исповедовавшего зороастризм). И там магическое вино (хаума) с легкой руки алтайцев стало «защитой и опорой» священного Слова. «Авеста» сообщает, что вино дарует «всестороннее знание», проникновение в тайное, оно роднит души потомков и предков. Не потому ли ислам, придя на смену зороастризму, запретил своим прихожанам пить вино? Чтобы те не общались с предками... Случайностей в истории не бывает. Зороастрийцы для хаумы берут не виноград, а эфедру, смешивая ее с зернами ячменя и пахучими травами. Русское название эфедры – «степная малина» или «бирючья ягода». Будучи в Иране, я в обстановке большого секрета пробовал хауму. На мой непросвещенный взгляд, бражка и есть, но вкус ее очень нежный. Проясняя почти забытые истории, я уже другими глазами смотрел на Европу. «Винные» плоды Великого переселения не пропали и там: с движением всадников в глубь континента шла экспансия их культуры, европейцы начали выращивать растения, о которых прежде не знали – ячмень, овес, просо. О винограде молчу, где его окультурили, считается неизвестным, но эти зерновые с явной алтайской пропиской, на что в XVIII веке обратил внимание знаменитый шведский естествоиспытатель Карл Линней, они, как лошадь, курица, баран, в диком виде водились в Центральной Азии. И нигде больше... Там их одомашнили. В Европу алтайские виноделы принесли то, что у них было – технологию! И исходное сырье... Чтобы убедиться в этом, я обратился к истории виски. Признаюсь, интуиция подсказывала мне больше, чем научная литература. Точно. В Шотландии есть остров Арран, он – колыбель виски. Тот магический напиток из ячменного солода делали монахи, в VI веке основавшие в пещере острова монастырь. Когда знаешь об Англосаксонских походах, то понять, откуда те монахи, не трудно, они пришли с Алтая во времена Аттилы. Спорно? Отнюдь. Археологи нашли на стенах пещеры острова Арран тюркские руны, рядом захоронение с конем, выполненное по алтайскому обряду, нашли другие предметы, указывающие на хозяев... Впрочем, даже не важно, что нашли археологи. Осталась технология! Один в один. А она самое весомое доказательство. Даже если случайно забыть о ячмене – зерне, который на Алтае называли «обожаемым конем». Мой поклон шотландцам. Полюбив араку, они довели ее вкус до волшебных вершин... До шотландского виски. На Востоке название Арран означало «священный». Так, случайны ли на острове Арран монахи и алтайский монастырь, где умели делать араку?.. По-моему, повторилась известная в Индии история. Теперь вернусь к тюркскому слову «бор» (вино, виноградник), оно пришлось ко двору Южной Европы, название города Бордо тому пример. По одной из версий, его перевод – «винная бочка». Отсюда баррель... И это уже не удивляет. Топонимика «с винным запахом» заставила меня заинтересоваться бондарным делом: бочки, чаны, кадки... оказывается, они с Алтая. А словом «бутык» алтайцы назвали бурдючок для араки с пробкой, чтобы не выдыхалась. Чем не первая в мире бутылка? Самую старую бочку Европы нашли в Венгрии, когда там уже жили «варвары». Это подтверждает и колонна Траяна в Риме, запечатлевшая судно, перевозящее по Дунаю бочки. А самые-самые древние в мире предметы бондарного дела (включая инструмент) найдены на Алтае археологом С. И. Руденко, им тысячи лет... И спорить тут не надо – технология налицо. Что говорить? Франция идеальна для виноградников, там и лучшие сухие вина, виноград здесь выращивают с прихода «варваров». Не римляне и не греки сделали Бордо столицей вина: бочки отсюда вывозили судами... Но вино – очень хрупкий товар, условия перевозки влияют на его вкус, и о том знали алтайские виноделы. Они умели сохранять вкусовую окраску вина, а это – новое их искусство, состоящее из смешивания различных напитков. Так росла карта европейских вин. Ее история за века обрастала легендами. Как рассказывают, один англичанин вез из Бордо вино, в пути оно испортилось. Эту дурно пахнущую бурду один умелец перегнал в араку. Тот умелец знал о перегонке не понаслышке! Напиток лег на душу английским мужчинам, его назвали «биренди» – или «первач», «первой возгонки». «Бир» – по-тюркски «один», «первый», а «енди» – «спустил», в смысле «перегнал». Открывать производство бренди чопорная Англия не захотела. Не нравился запах. Умелец переехал во Францию, в местечко Коньяк, там провел возгонку биренди (первача) и получил то, что на века прославило Францию. Такова одна из легенд о коньяке. Щедрая Судьба подарила нечаянную славу Шампани, опять помог не просто случай, а случай с алтайскими корнями. На введенный Церковью запрет пить варварский кумыс потомки варваров ответили новой технологией – вторичным брожением винограда. В «бутыках». Они получили шампанское вино, его сухие сорта по вкусу удивительно похожи на кумыс, который так любили древние алтайцы... Круг, кажется, сомкнулся? …Удивительно точно сказал Мартин Лютер: «Кто не любит вина, женщин и песен, тот дурак». А слова эти из «Ай-Хуучина», почти дословные, о чем великий реформатор Европы даже не догадывался. Он просто жил с этой мыслью, как живем с нею все мы, потомки «диких варваров». Живем, не желая задуматься о том, что окружает нас!
Москва. Январь, 2009. |
|