Беседы с дагестанским читателем. Встреча вторая

Легко ли быть независимым?

– Почему Ваши идеи не находят понимания в среде  некоторых тюркских народов? К примеру, в Хакассии? А в Узбекистане и Туркмении вовсе запрещают  ваши книги?

– Не впервые слышу это. И каждый раз удивляюсь: откуда такая информация? После триумфа «Полыни Половецкого поля» губернатор Хакасии Алексей Иванович Лебедь пригласил меня по просьбе народа в гости.  Никогда не забуду тот теплый прием. Были встречи и с учеными, и с читателями. Ученые дарили свои книги, читатели – слова признания.  Кроме  благодарности я там ничего не слышал. До сих пор получаю добрые письма оттуда, зовут в гости.

Здесь, в Москве, согревают мне душу подарки, сделанные там. Это –   монография «Ай-Хуучин» Валентины Евгеньевны Майнагашевой, воссоздавшей по крупицам тюркский героический эпос. А Хакасско-русский историко-этнографический словарь, собранный профессором Виктором Яковлевичем Бутанаевым, стал у меня настольной книгой.

            Естественно, наверное, есть и завистники. В тюркском мире –  не без этого. (Смеется.) Но в лицо никто не сказал ничего против ни тогда, ни сейчас…

            Что же касается Узбекистана и Туркмении, полной ясности нет.  С одной стороны, приходят добрые письма от читателей, с другой – официальных контактов с президентами этих стран у меня не было. Хотя встречи с их послами  в Москве  были. Я дарил им свои книги.

            Здесь важно понять – единомыслия ни в науке, ни в политике достичь невозможно. Как говорится, если на твоем пути не встречаются недоброжелатели, значит, либо ты не туда идешь, либо стоишь на месте. Ничего больше добавить не могу.

 – Вы, Мурад Эскендерович, прекрасно владеете  русским языком, обладаете изящным, доходчивым слогом. Не пробовали писать художественные произведения или скажем сценарии для фильмов?

            – Мне нравится ваш вопрос тем, что возвращает в молодость.  Свою литературную деятельность я начинал как раз как детский писатель. Получалось, вроде бы, неплохо во всех отношениях. Первая книжка «О том, как дороге дорогу искали» вышла в 1976 году огромным тиражом  в очень престижном издательстве «Детская литература». Книгу быстро раскупили. Более того, она попала в хрестоматию, рекомендованную Министерством просвещения РСФСР для дополнительного чтения в национальных школах.

            Неплохое начало, не правда ли?

            Всего у меня вышло пять детских книг, а сколько публикаций в детских журналах – даже не припомню. Это была очень хорошая школа, которая оттачивала писательское перо. Кто пробовал, знает, что нет ничего более трудного, чем писать для детей. У меня, кажется, получалось.

Казалось бы, дорога открыта. Но мне уже было тесно в рамках этого жанра. Я всерьез увлекся научной публицистикой.  «Новый мир», «Вокруг света», «Знание – сила», «Наука и жизнь» – сотрудничество с ними и другими журналами помогло обрести более широкую аудиторию.  Душа просила простора. Тогда не подозревал, что это бунтует  тюркский дух, что я – кипчак, которому всегда  и везде тесно…

Сегодня, когда за спиной сотни статей и десятки книг, рискнул вспомнить молодость и обратился к художественному жанру. В книге «Великая Степь. Приношение тюрка» впервые опубликовал сюжетную композицию пьесы «Царь Аттила». К сожалению, до конца реализовать свой замысел не удалось, помешала болезнь.

Кроме того, в этом же юбилейном издании опубликован сценарий документального фильма «Кавказские война и мiр».  К сожалению, все та же болезнь не дала мне выехать на съемки, и фильм пока не сделан.

Надеюсь, и пьесу, и фильм удастся сделать другим.

 –  Хотя вопрос из области фантастики, и все же  интересно услышать  ваш ответ. Если бы вы имели возможность переместиться в  любую  эпоху, с кем из персонажей прошлого хотели встретиться и что бы вы у него спросили?

             –  Если  говорить о героях тюркского мира, то ни с кем. Боюсь, я их разочарую…  Они же спросят: «Как там наш народ?» А народа-то и нет – того народа, которому они служили.  Тюрки исчезли с лица земли, как мамонты.  Быть горевестником для Аттилы – значит, стать покойником. Не хочу… Я не написал бы свои книги, не изучив характер Аттилы. Или Чингисхана.

Как это ни парадоксально, но о них, об их эпохе я, пожалуй, знаю больше, чем они сами. Когда работал над книгами, слишком прочувствовал то время. Порой сердце не выдерживало – заходилось от боли и сочувствия. Так зачем же тревожить прошлое? Из пустого любопытства расплачиваться собственной головой?..

            Не с далекими персонажами прошлого хотел бы встретиться, а со своими близкими – дедушкой, прадедушкой, которых уже нет в этом мире. Так много вопросов к ним. У прадедушки спросил бы, о чем они говорили с Львом Николаевичем Толстым, есть такое семейное предание об их встрече в Ясной Поляне. Узнал бы о службе в Собственном Его Императорского Величества Конвое в Петербурге. В Архиве нашел документы о том периоде, но они не заменят живого общения.

А дедушку расспросил бы о жизни в Баку, о его общении с Нобелем. Да-да, тем, кто обессмертил себя Нобелевской премией, самой престижной в мире. В Баку я нашел дедушкин дом, но стены его молчали.

 – Раз уж вы вспомнили родственников, поговорим о Дагестане, нашей малой Родине. Колыбелью тюрков считается горный Алтай. И в горном Дагестане сохранились тюркские топонимы. Почему же нам, кумыкам и ногайцам, горы кажутся чуждыми?

–  Потому что не знаете своей истории. И не только вы, к сожалению.

Кто сегодня в Дагестане скажет хотя бы два слова о Кавказской Албании? Ее первой столицей был Дербент, духовный центр средневекового мира. Здесь находился Патриарший престол, здесь обучали епископов христианских Церквей Ближнего Востока, Северной Африки и Европы. Это совершенно неизведанные страницы раннего средневековья.

Кто расскажет о стране Арран?  Так на Востоке называли Кавказ, точнее Кавказскую Албанию. «Святая земля»  – вот перевод этого слова, она занимала территорию всего Кавказа: от Аракса на юге – до Терека на севере, и от Черного моря до Каспийского – с запада на восток. Сегодня лишь руины взорванных храмов и монастырей напоминают о той стране. Ее Церковь считалась главной в христианском мире…

А что вы слышали о четвертой расе человечества? До Кавказской войны XIX века этот термин употребляли ученые Европы по отношению к жителям Кавказской Албании, или кавказцам. За особое чувство гордости, за духовную стойкость выделяли этих людей.

И,  наконец, где была Прикаспийская провинция Римской католической церкви? И кто там жил? Там жили авары, тоже выходцы с Алтая. Они и  завершили Великое переселение народов. Их орды в средневековье диктовали порядок практически всей Европе. Диктовали, между прочим, на тюркском языке. Потому что были авары тюрками, пока их не покорил Карл Великий и не обратил в католичество. Что случилось дальше, читайте в книгах «Великая Степь. Приношение тюрка» и «Полынный мой путь».

Это далекая история. А вот, вопрос из более близких времен – XIX век. Например, Кавказская война. Каковы истинные ее причины? Я отвечаю и на этот вопрос – в очерке «Мой Хаджи-Мурат, или Как начиналась война на Кавказе».  Очерк вошел в книгу «Полынный мой путь».

…А теперь, возвращаясь к вашему вопросу, могу дать уверенный ответ. Непримиримая вражда гор и степи, которая очень чувствуется в Дагестане, не случайна. Семена этой вражды посеяны давным-давно, взращены  политиками, которые живут далеко-далеко от Кавказа. А ухожены нашим невежеством.

Я пришел к выводу, невежество людей культивируется сознательно. И Дагестан  –  жертва этого незнания. Принцип «Разделяй и властвуй» известен с давних времен. И он уже столько веков успешно работает на территории всей России.

 – Дербент называют самым древним городом России. Но буквально на днях появилась сообщение, что Керчь на 3 тысячи лет старше Дербента. Что  могли бы  сказать по этому поводу?

– О Керчи ничего не скажу, не был там. А в Дербенте бывал.  И едва ли не каждый раз слышал разные даты его рождения, что удивляло.  Свое удивление высказал в книге «Дыхание Армагеддона». Кратко повторю то, что известно выпускнику географического факультета.

Любой город – это «продукт» экономики конкретной территории, ее инфраструктуры. Имею в виду хозяйство, дороги, производство, сельскохозяйственные угодья, то есть сочетание отраслей. Отсюда следует, что у каждого города должна быть своя специализация. Один живет торговлей, другой – ремеслом, третий – природными ресурсами и так далее. Таковы законы экономики, которые одинаковы во все времена... Словом,  просто так, на ровном месте, город не возникнет.

Все эти игры с датами нужны политикам. Сколько было таких споров по поводу дутых юбилеев. И что?..  К сожалению, Дербенту опять не повезло. В Дагестане не нашлось достойного археолога. Спорят о датах, играя тысячелетиями. И никто не сказал, что возвысило город. Как о нем узнали в дальних странах?

С моей точки зрения, и я на этом настаиваю, Дербент возвысился, когда здесь разместился Патриарший престол, то есть в четвертом веке. Прежде то был заурядный  пост на торговом пути, известный своими Железными воротами. Приход новой веры вдохнул новую жизнь. И все – благодаря тюркам. Тогда на географической карте появилась новая страна Кавказская Албания, столицей которой и стал Дербент.

Вот, когда он превратился в настоящий город!

 – Мурад Эскендерович,  в одном из интервью вы сказали: «Мне интересна не история, а уроки,  которые можно извлечь из нее». Какой самый важный из этих уроков? И с чем,  по-вашему, должен ассоциироваться образ тюрка?

– Я извлек несколько уроков. И каждый по-своему важен. А самый главный не имеет отношения к истории и лишь косвенное отношение – к тюркам. Еще на Древнем Алтае учили этот урок: «Говори правду, правде никто не воспротивится».  Я не сразу понял глубину этой мысли.

Задумался над ней, когда узнал, что тюрки учили детей трем правилам жизни: умению скакать на коне, стрелять из лука и говорить правду. Говорить правду было обязанностью народа, который верил в Вечное Синее Небо (Тенгри) и Его абсолютную справедливость. Все – добро и зло, бедность и богатство  – дается только Тенгри.

Мои занятия историей привели к убеждению, которое и основано на этих постулатах: «Интересы побеждают на мгновение, а правда – навсегда». Вот, наверно, самый главный урок, который я вынес к своему юбилею.

Поэтому для меня образ настоящего тюрка определяется не тем, где он живет – в горах или в степи. Главное, каким правилам он следует. Это понимали наши предки, которые жили по заповедям Киши Хакы. Поэтому и назывались они тюрками, то есть людьми, чья душа наполнена Небом.

 – Тогда завершающий вопрос. Что бы вы пожелали сородичам?

– Каждый человек  мечтает о счастье. Но по-настоящему испытать это чувство можно, когда сделаешь счастливым других. Я желаю своим сородичам счастья – того состояния, когда душа до краев наполнена Небом. И, если мои книги помогут им, буду счастлив вдвойне.

Москва. Ноябрь, 2014

	Забытая родина День, которого не было Где начало Европы? Кто убил русского царя? Травля продолжается, или Материал для судебного иска. Тайна библиотеки Ивана Грозного. Русь и славянство. Зачем крестили Русь? Куда приплыл ковчег Ноя? Кто откроет Ворота Джора? Плач по Кавказской Албании «Эту книгу не надо читать тому, кто…» На каком же языке мы говорим? МОЙ ХАДЖИ-МУРАТ Когда Албания была кавказской… В тени Ивана Грозного В вине ли истина? В вине! В «темные века» с прибором ночного видения Забывая Кавказскую Албанию Благодарность Мурада Аджи Великое переселение народов Мурад Аджи о своих сокровищах К людям, чья душа наполнена Небом. Беседы с дагестанским читателем Легко ли быть независимым? Встреча первая. Легко ли быть независимым? Встреча вторая. Беседы с азербайджанским читателем «Мы говорили на одном языке…». Встреча первая. «Читайте Мурада Аджи…» Встреча вторая. Беседы с казахстанским читателем Смысл жизни, или как я стал тюркологом. Встреча первая. «География – наука аналитическая…» Встреча вторая. «Книги по истории не пишутся за четыре месяца…». Встреча третья. «Я мечтаю о Справедливости…» Встреча четвертая. «Ни небо, ни земля не разверзались…» Встреча пятая. Беседы с татарстанским читателем Бескрылая Казань. Встреча первая Моя горькая-горькая «фолк-хистори». Встреча вторая. Как исчезали татары в России. Встреча третья. "Мне стыдно за слона, который живет в Казани". Встреча четвертая. «Ты выбрал для себя, как смертный жребий, Зло…» Встреча пятая.